|
|
   |
ПРИЧЕМ отняли не у какого-нибудь выжившего из ума старичка или у сироты-несмышленыша, а у человека, который трудится на общественной ниве и, что особенно поразительно, имеет высшее юридическое образование...
Валентина Яковлевна Бакало пишет в газету:
«Я работала юрисконсультом Жовтневого исполкома г. Одессы. По роду своей деятельности познакомилась с гр. Мыколаенко Галиной Григорьевной, которая вошла в круг моих близких знакомых. А еще я оказывала правовую помощь в работе общественных организаций «Союз советских офицеров» и «Содружество сторонников социального возрождения», где председателем был Чернигов Николай Николаевич.
В 1997 г. гр. Чернигов обратился ко мне с просьбой одолжить ему 7 тысяч долларов. Он якобы намерен заняться бизнесом, хочет создать СП с турецкой фирмой по продаже черепицы и через два месяца деньги отдаст. Я удивилась: Чернигов прекрасно знал, что я живу на пенсию, никаких сбережений не имею. Но при нашем разговоре присутствовала Мыколаенко Г. Г. Она предложила Чернигову то, что он просит, но под залог моей квартиры. Они вдвоем убедили меня, что я ничем не рискую, т.к. они честные люди, которых я хорошо знаю, а два месяца пролетят быстро. Чернигов повторял: «Даю слово офицера».
27.02.97 г. указанные лица в 19 часов отвезли меня к нотариусу Щукиной Л. С. из 6-й госконторы, обслуживающей Приморский район, а моя квартира находится в Лютеранском переулке, то есть в Центральном районе. Когда я спросила, почему мы едем в другой район и в нерабочее время, Мыколаенко заявила, что Щукина — ее подруга и примет нас в любое время. Весь необходимый пакет документов делала Мыколаенко. Справку из МБТИ нужно было ждать полтора месяца, но она дала сотруднице 100 долларов, и через 40 минут нам выдали документ.
Итак, нотариус Щукина предложила мне расписаться в нескольких бумагах. В залоговом договоре было отражено, что я получила от Мыколаенко 17100 гривень. Я ей возразила: мол, деньги я не получала, но тут же Чернигов сказал, что это простая формальность — деньги берет он. Щукина вторые экземпляры договора вручала уже не мне, а Чернигову. После этих «формальностей» мы втроем поехали на квартиру Мыколаенко (ул. Большая Арнаутская), где она передала Чернигову 7 тысяч долларов США под расписку.
Спустя два месяца Мыколаенко стала требовать с меня 7 тысяч долларов, хотя у нее была расписка Чернигова...»
ВОТ ТАКАЯ КОМБИНАЦИЯ, не каждому гроссмейстеру удавалось разыграть такое. Короче, влипла юридически подкованная дама. Уже потом ей стало известно, что 2 июля нотариус Щукина, как пишет Валентина Яковлевна, «учинила исполнительную надпись и 18 октября 1997 г. выдала Мыколаенко свидетельство о праве собственности на мою квартиру». А когда она поняла, как умело ее «развели», и кинулась защищать свое гнездо, было уже поздно. «...3 декабря поздно ночью, — пишет далее В. Я. Бакало, — Мыколаенко с какими-то людьми выкинула меня из квартиры в летнем пальтишке, ничего не дала взять из вещей и документов».
СРЕДИ БУМАГ, скопившихся в редакции по «делу Бакало», есть акт экспертизы № 6, написанный на бланке Одесского городского общества потребителей «Захист». Там говорится, что специальная комиссия в составе председателя ОГОП Н. М. Кузнецовой, зам. председателя С. Г. Проценко, председателя женской организации «Черноморочка» Л. В. Лавринова, верховного атамана Черноморского козачества А. В. Цветкова присутствовала при выселении Валентины Яковлевны. Комиссия обнаружила, что основная часть вещей Бакало вывезена из квартиры ранее и без ведома хозяйки.
Комиссия не поленилась сходить и на склад на ул. Армейской, куда часть вещей вывезли раньше. Там тоже все описали. Кончается акт так: «В квартире остались ценные вещи — хрусталь, посуда, иконы, столовый сервиз. Кроме того, 2 мешка картошки и 100 3-литровых бутылей закруток, лук и другие продукты. В конце выноса вещей представители ОГОП «Захист» смогли попасть на порог квартиры Бакало В. Я. Дальше порога нас не пустили, притом на всем протяжении сторонники Мыколаенко нас всячески оскорбляли, пытались даже спровоцировать драку».
В акте отмечена и такая деталь: на улице было очень холодно. И Нелли Павловна Букреева, подруга Валентины Яковлевны, написала в Приморский суд: «2.12.2003 г. примерно в 21 час.30 мин. позвонила В. Я. Бакало и сказала: «Неля, меня выселила Мыколаенко, а на улице мороз, мне некуда идти». Я ответила: «Приезжай ко мне». Она приехала в летнем пальтишке, в кофточке и летней юбке. Объяснила, что Мыколаенко и ее соучастники ничего ей не дали взять, они торопились. Я дала ей теплый халат, теплую ночную рубашку, носки, напоила горячим чаем, вызвала карету скорой помощи...»
Дальше Нелли Павловна пишет, как она с подругой искали выход из ситуации и решили отдать деньги Мыколаенко и попросить вернуть квартиру: «С таким предложением мы с Бакало 3.12.03 г. пошли на Большую Арнаутскую, 93, к Мыколаенко. Позвонили. Мыколаенко спросила: «Кто там?». Я ей ответила, что мы принесли долг Чернигова... Но Мыколаенко, приоткрыв дверь, сказала: «Не хочу говорить о Валентине, мне не нужны ее деньги, я получила то, что хотела, и, наконец-то, ее выселила».
Этот посыл о том, что Мыколаенко деньги не интересуют, а главная ее цель — квартира, присутствует во многих документах. Даже главный ответчик пишет судье Савицкому:
«Я, Чернигов Николай Николаевич, действительно взял деньги у Мыколаенко Галины Георгиевны в сумме 13700 (тринадцать тысяч семьсот) гривень (с учетом 20% насчитанных Мыколаенко — 17200 грн.). В настоящее время я стремлюсь погасить эту задолженность, но Мыколаенко Г. Г. отказывается брать у меня деньги частями. Прошу Вас обеспечить возврат указанной суммы Мыколаенко Г.».
НАДО СКАЗАТЬ, что Валентину Яковлевну Бакало бросились защищать не только женщины из «Черноморочки», Черноморское козачество и организация «Захист». Редакция располагает четырьмя(!) обращениями в разные инстанции председателя Одесского городского совета ветеранов, Героя Советского Союза
В. Е. Соколова.
В послании прокурору Одесской области он отмечает: «Тщательно изучив материалы дела, юристы городского совета ветеранов пришли к выводу, что Чернигов Н. Н., изначально будучи в сговоре Мыколаенко Г. Г., решили завладеть квартирой одинокой Бакало В. Я. По вине этих людей ветеран труда Бакало
В. Я. в настоящее время находится без жилья, на улице, и чтобы вернуть ее квартиру, необходимо возбудить уголовное дело».
В этом не таком уж и сложном деле столько наворочено всякого-разного, что диву даешься. Например, В. Д. Дрямов — председатель «Союза воинов-интернационалистов и воинов запаса «Инконт» — пишет «пояснение» в Приморский суд:
«В сентябре 1997 г. ко мне обратилась бывшая сотрудница ОВС «Инконт» Бакало В. Я. с просьбой представлять ее интересы в суде. Я согласился, и она выдала мне нотариально заверенную доверенность. Узнав об этом, ко мне пришли Мыколаенко Г. Г. и Гайтанжи Н. А., предложили мне 3000 американских долларов, чтобы я отказался защищать Бакало. Я вызвал в кабинет своего секретаря и сказал: «Ира, вот Галина Григорьевна дает нам 3000 долларов, прими их по кассе на развитие организации». После моих слов Мыколаенко и Гайтанжи быстро ушли, забрав деньги.
Дело у судьи Я. Ф. Савицкого находилось 4,5 года. Я, чтобы помочь Бакало В. Я., дважды брал необходимую сумму денег в банке, приносил в суд, чтобы передать Мыколаенко Г. Г., но она отказывалась брать, так как ее интересовала только квартира Бакало, а не одолженные у нее Черниговым деньги».
ПОД ЖАЛОБОЙ в судебную палату по гражданским делам апелляционного суда Одесской области стоят четыре подписи — руководителя большого и рабочего советов ССНГ С. Б. Амиряна, директора института проблем гражданского общества и власти В. И. Пурцхванидзе, вице-президента правозащитной организации «Украина» Е. С. Ефимовой и председателя ОГОП «Захист» Н. М. Кузнецовой. Они пишут:
«Дело назначалось к рассмотрению 12 раз, и каждый раз Мыколаенко Г. Г. в суд не являлась, оправдательного документа не представляла. Наконец, 8 декабря
2005 г. Мыколаенко явилась на заседание и написала заявление с просьбой перенести слушание дела. Мотивировала тем, что ее защитник Любодеева отсутствует по неизвестным причинам, а она сама потеряла слух. (Разговаривала Мыколаенко и отвечала на вопросы, как вполне здоровый человек). Судья Свяченая Ю. Б. отложила слушание, назначив его на 22 декабря 2005 г. 22-го мы прибыли в суд (мы — общественные защитники Бакало), однако судья, не открывая заседания, сказала нам, что оставляет исковое заявление Бакало без рассмотрения ввиду того, что Мыколаенко
Г. Г. не явилась в суд, и она больше не может откладывать дело».
Да уж, много удивительного в действиях судей. Скажем, судья Савицкий Я. Ф. 10 апреля 2002 года иск Бакало удовлетворил полностью, а в ходе разбирательства установил: «Деньги у Мыколаенко получил Чернигов и передал Гайтанжи для оплаты черепицы». Признание судом этого факта имеет огромное значение, потому что в законе четко сказано: «Договор займа считается заключенным в момент передачи денег или вещей». Здесь не было передачи денег Бакало, а значит, и договор ее с Мыколаенко — фикция. Но тот же судья Я. Ф. Савицкий 7 июня того же 2002 г. выносит решение: «Выселить Бакало В. Я. из квартиры № 18 дома № 7 по Лютеранскому переулку. В иске Бакало В. Я. к Мыколаенко Г. Г. о признании недействительным договора займа от 27.02.1997 г. отказать».
Здесь фиксируется и такое: «Гайтанжи пояснила, что вообще денег никаких от Чернигова не получала». Но Гайтанжи ничего пояснить в тот момент уже не могла — умерла...
Вот тебе и мистика. Однако реальность страшней. Что же делать? Заслуженный деятель науки П. А. Мельник пишет в Приморский суд: «Мы — члены общественных организаций «Союз за возвращение вкладов» и «Союз социально незащищенных граждан» — считаем, что необходимо еще и еще раз тщательно произвести проверку и возбудить уголовное дело против Чернигова Н. Н. и Мыколаенко Г. Г., избавить ветерана труда, заслуженного честного человека от страданий и скитаний без квартиры по чужим углам. Когда-то философ сказал: «Доброта — единственное одеяние, которое не ветшает». А доброта Бакало привела ее к страшным последствиям...».
Павел ШЕВЦОВ.