|
|
   |
Когда-то, плавая третьим механиком на танкере «Херсон», мне довелось побывать в столице Аргентины Буэнос-Айресе. Не помню, какой это был год. Но помню, пришли мы туда в начале мая, накануне Дня Победы. А шли из Одессы к берегам Южной Америки 25 суток, преодолевая штормовой Атлантический океан. И когда подошли к устью реки Ла-Плата, у которой расположен Буэнос-Айрес, и по палубе можно было уже ходить, не цепляясь за поручни и не боясь, что очередной волной, накрывавшей судно, смоет тебя за борт, то даже наш пес Агат, страдавший весь переход от качки, увидев реку и почувствовав запах земли, радостно залаял.
Мы привезли в Аргентину десять тысяч тонн бензина. Танкер выгружается быстро, в порту стоит мало. Но нам повезло. Когда два буксира, один с кормы, другой с носа, прижали нас к причалу напротив огромных серебристых емкостей, куда должны были выкачать груз, и с борта сошли чиновники, оформившие наш приход, в порту пронзительно завыли сирены.
Швартовщики быстро сели в зеленый армейского типа джип и уехали. На причалах, где стояли сухогрузы, замерли подъемные краны. Порт опустел. Позже мы узнали, что это профсоюз портовых рабочих объявил забастовку.
Благодаря забастовке мы простояли в Буэнос-Айресе десять дней. И не только познакомились с этим красавцем-городом, с его парками, широкими проспектами, величественными зданиями и многочисленными памятниками борцам за свободу этой страны, но и побывали
9 мая на банкете в одном из отелей аргентинской столицы.
Банкет в честь Победы над немецким фашизмом устроило советское посольство. На этот банкет пригласили не только нас, советских моряков, но и моряков со стоявших в порту английских и американских торговых судов, как союзников СССР по общей борьбе против гитлеровской Германии.
В начале банкета с большой речью выступил советский посол. Он рассказал, что в годы войны воевал на Севере. Был командиром роты морской пехоты. А после тяжелого ранения, выйдя из госпиталя, был командирован в Мурманск на приемку грузов, которые доставляли в этот порт союзные конвои.
Они приходили в Мурманск, преодолевая неимоверные трудности. За ними охотились фашистские подводные лодки и самолеты. Многие суда гибли в пути. Но они шли, конвой за конвоем, и если бы не тонны продовольствия, оружия, боеприпасов, медикаментов и других стратегических грузов, которые они привозили в Советский Союз, Красной Армии пришлось бы намного труднее в одолении ненавистного врага.
В своей речи посол напомнил, что прославленный советский летчик, трижды Герой Советского Союза Александр Покрышкин летал на самолете американского производства «Аэрокобра». А знаменитые «Катюши», наводившие ужас на немецких солдат, устанавливались на американские грузовики большой проходимости «Студебеккеры».
В Мурманске, постоянно общаясь с английскими и американскими моряками, будущий посол начал осваивать английский язык. И это помогло ему после войны поступить в Московский институт международных отношений и стать дипломатом.
В конце своей речи, поздравив всех с праздником великой Победы, посол вдруг сказал, что в одном из номеров этого отеля, где проходил банкет, в декабре 1939 года застрелился командир фашистского линкора «Граф Шпее».
Как он сюда попал, почему покончил жизнь самоубийством, посол сказать не успел, так как его окружили английские и американские моряки. Зазвенели бокалы, послышались тосты, официанты начали разносить горячие блюда, никто никого уже не слушал, и я так и не узнал, как попал сюда этот фашистский моряк, и почему, будучи командиром линкора, он покончил здесь жизнь самоубийством...
На следующий день, узнав из газет, что в порту стоит советский танкер, к нам приехали гости. Это были жившие в Аргентине украинцы. Было их человек десять, людей пожилых, говоривших на сочном украинском языке.
Они покинули родину, Западную Украину, в двадцатых годах прошлого века. За океан погнала безработица. Многие из них обосновались в Канаде. Многие добрались до Бразилии. А наши гости прижились в Аргентине. Здесь они стали фермерами, владели стадами овец и коров и в порт приехали на своих машинах.
Читая в газетах, как они сказали, о тяжелой жизни в Советском Союзе, они были удивлены тому, что на нашем танкере, построенном в СССР, каждый матрос и моторист имел отдельную каюту. Удивил и наваристый украинский борщ, который они с аппетитом ели по приглашению капитана в кают-компании. А главное — удивило то, что наш капитан Николай Иванович Коноваленко был не суровый «морской волк», а молодой веселый и общительный человек, который будучи выходцем из расположенного под Одессой украинского села, окончивший Одесское высшее мореходное училище, разговаривал с ними на их родном языке.
Я хотел было поинтересоваться, что знают они о загадочном самоубийстве в отеле Буэнос-Айреса командира фашистского линкора «Граф Шпее». Но передумал. Вряд ли это давнее событие было им известно...
Забастовка закончилась. Мы выгрузили привезенный бензин и вышли из Ла-Платы в океан мыть танки.
А потом пошли в соседний с Аргентиной Уругвай, в порт Монтевидео, расположенный в устье той же реки Ла-Плата, грузить на Гамбург соевое масло.
Когда мы подходили к порту, нам навстречу выходила оттуда китобойная флотилия «Советская Украина». После восьми месяцев промысла в Антарктике, перед возвращением в родную Одессу, китобои зашли в Монтевидео отдохнуть и потратить заработанную за время промысла валюту.
Китобойные суденышки, с зачехленными на носу гарпунными пушками, с ржавыми помятыми бортами шли кильватерным строем за огромной китобазой, с палубы которой нас приветствовали десятки людей.
Проведя в ледяных водах Антарктики долгие месяцы, встретив наш танкер, на корме которого значился порт приписки «Одесса», они радовались так, словно видели уже родной одесский берег.
Отсалютовав им флагом и дав три продолжительных приветственных гудка, мы стали у входа в порт на якорь в ожидании лоцмана. А флотилия, удаляясь от нас, медленно скрывалась в голубой дымке океана...
Не знаю, почему, но то, что я услышал от нашего посла в Аргентине о самоубийстве командира фашистского линкора «Граф Шпее», не выходило у меня из головы. В декабре 1939 года Вторая мировая война была в разгаре. Фашистская Германия воевала с поддержавшими Польшу и объявившими Гитлеру войну Англией и Францией. Немецкие подводные лодки топили в Северной Атлантике и в Ла-Манше английские торговые суда. А англичане своим военным флотом блокировали выходы немецких надводных кораблей из Балтийского моря, ведя с ними яростные сражения. Поэтому было непонятно, как фашистский линкор «Граф Шпее» оказался у берегов Южной Америки и почему застрелился его командир?
Эту загадку я надеялся разгадать по приходу в Гамбург. Я знал, что там есть Морской музей, где наверняка выставлены не только макеты всех военных кораблей гитлеровской Германии, но, наверное, даны и сведения о судьбе каждого из них.
Но когда мы пришли в этот огромный немецкий порт, расположенный на реке Эльба, нас поставили так далеко от города и так быстро выгрузили, что о поездке в музей не могло быть и речи.
Так и не узнал я тогда тайну самоубийства командира фашистского линкора «Граф Шпее». Как не узнал и того, каким образом принадлежавший гитлеровской Германии корабль оказался в годы войны у берегов Южной Америки...
Прошло много лет. Давно я забыл о рейсе на танкере «Херсон» в Аргентину, как и о многом другом, что случалось на долгих моих морских дорогах.
Забыл, разумеется, и о той загадке, которую хотелось когда-то разгадать. Но вот в мае 2016 года, находясь в Германии накануне празднования 71-й годовщины окончания Второй мировой войны, я увидел по немецкому телевизионному каналу АРД передачу о событиях той войны и услышал рассказ о судьбе гитлеровского линкора «Граф Шпее». И то, что было когда-то для меня загадкой, стало ясным и понятным, чем и хочу поделиться в этом очерке с моими читателями.
В 1939 году, когда английский военный флот, ведя войну против гитлеровской Германии, блокировал выход фашистских военных кораблей из Балтийского моря, фашистский линкор «Граф Шпее», названный так в честь адмирала графа Шпее, командовавшего немецким военным флотом в Первую мировую войну, воспользовавшись плохой погодой, вышел из балтийского порта Любек, прошел незамеченным для английских кораблей Северным морем и проливом Ла-Манш и ушел в Южную Атлантику на перехват английских торговых судов доставлявших из стран Южной Америки стратегические грузы для Англии.
За три месяца своего пиратского плавания «Граф Шпее» потопил девять английских торговых судов общим водоизмешением в 50 тысяч тонн.
14 декабря 1939 года газеты фашистской Германии под кричащими заголовками сообщили о крупной победе на море. Как говорилось в этих сообщениях, линкор «Граф Шпее» вступил в бой с тремя английскими крейсерами и потопил их. Это произошло в водах Южной Атлантики недалеко от Монтевидео.
Однако вскоре бурные восторги гитлеровской пропаганды по поводу этого победного морского сражения сменились для многих немцев недоумением. В прессе появились сообщения, что экипаж «Графа Шпее» затопил линкор в устье реки Ла-Плата напротив уругвайской столицы. А 21 декабря командование военно-морских сил Германии сообщило, что командир «Графа Шпее» капитан первого ранга Ганс Лангсдорф «последовал за своим кораблем, оправдав тем самым как боец и герой доверие фюрера, немецкого народа и военно-морских сил своего отечества».
Геббельсовская пропаганда тогда не сообщила, что линкор «Граф Шпее» не только не потопил английские крейсеры, но сам был настолько поврежден их артиллерией, что ему пришлось зайти в Монтевидео на ремонт.
Но уругвайское правительство, не желая портить отношения с дружественной Англией и в соответствии с нормами международного права разрешило линкору оставаться в порту не более трех суток, что для сильно поврежденного линкора со снесенной ходовой рубкой, обгоревшими мачтами и с сильным креном из-за пробоин в борту было недостаточно.
И тогда командир «Графа Шпее», объявленный фашистской пропагандой героем, зная, что по выходу из Монтевидео его ждут те самые, якобы потопленные им английские крейсеры, не рискуя ввязываться в явно смертельное для него новое сражение, отдал приказ открыть кингстоны и затопить линкор.
Бросив на произвол судьбы свой экипаж, среди которых было много тяжелораненых, командир вместо того, чтобы уйти на дно вместе с кораблем, отправился в соседнюю Аргентину.
Прибыв в Буэнос-Айрес с небольшим чемоданом, он снял номер в одном из отелей, зашел в него и раскрыл чемодан. В чемодане был всего один предмет — пробитый осколками снарядов корабельный флаг. Завернувшись в этот флаг, капитан Лангсдорф застрелился.
Вот так я узнал тайну той давней истории. А сколько таких тайн таит еще унесшая миллионы человеческих жизней та страшная кровавая война...
Аркадий Хасин