|
|
   |
В Украине 2016 год объявлен годом памяти жертв Чернобыльской катастрофы. Среди тех, кто оказался в центре катастрофы, — Раиса Леонтьевна Омельчук, начальник отделения почтовой связи № 32 в Одессе, председатель Одесского обособленного подразделения «Всеукраинское объединение инвалидов, пострадавших вследствие аварии на ЧАЭС «Эхо Чернобыля».
...Раису Леонтьевну я застала в неудобное время. Она как раз отправляла почту. Зато я имела возможность наблюдать за ней в работе. Отделение у нее особенное, находится в здании Одесской областной государственной администрации. Все клиенты, из тех, кто заходил, может случайно, а может, так совпало, обращались к начальнику отделения по имени-отчеству, как к старой знакомой. Она общалась с ними доброжелательно. Хоть открытый урок проводи для операторов почтовой связи. В ней безошибочно можно было угадать бывшую учительницу — по манерам, безупречности языка. Говорила она исключительно на украинском, как диктор телевидения. Грех было не спросить: откуда она родом. Оказалось, из Селидова Донецкой области.
— В Припяти я оказалась случайно. Муж получил направление на ЧАЭС, — рассказывает Раиса Леонтьевна. — Припять называли городом роз. Он мне до сих пор снится... Взрыв на Чернобыльской АЭС произошел в ночь с 26 на 27 апреля. Власть правду скрывала, говорили, что авария несерьезная. В субботу горожане поднимались на крышу зданий смотреть на разрушенный блок, из которого еще вырывалось пламя. Многие уехали на дачи, к родственникам в соседние села. И даже свадьбы кто-то в тот день гулял. Дети пошли в школу...
— Как же это было подло, зная об опасности, не закрыть школы, — голос Раисы Леонтьевны дрожит. — Страх перед «верхушкой» парализовал здравый смысл руководителей. Но зато паники не было, — продолжает она разговор. — Удивительно выглядело мытье асфальта пенным раствором, и милиционеры были в респираторах. И опять же пошли слухи, что больницы переполнены людьми со станции.
Странно першило в горле. Ей было невдомек, что это была первая реакция организма на отравленный воздух. Чуть позже ее поразит чернобыльская «страшилка». Кто-то из соседей рассказал, что на ЧАЭС сторож, уже солидного возраста, заснул в каптерке в фуфайке. Проснулся он коричневым с почти африканским загаром, не понимая, какую метку на нем сделала «радиация».
— В воскресенье подогнали автобусы к подъездам, — вспоминает моя собеседница, — всех вывезли в Иванковский район Киевской области. Говорили, что это якобы учения. Пятилетнего сына я отвезла к родственникам в Житомирскую область.
Надо было думать, что делать дальше. В трудовой книжке стояло резюме: «Освобождена в связи с аварией на ЧАЭС». С чего начинать новую жизнь? В здании, где временно размещался Припятский горисполком, с такими же вопросами собрались сотни припятчан.
— Подъехала машина, — продолжает свой рассказ Раиса Леонтьевна, — из нее вышли двое в белых спецкостюмах. Это был главный профсоюзный начальник Управления строительства ЧАЭС Виталий Федорович Куренной. С ним женщина. Странно выглядели ее очень коротко стриженные волосы. Такой ее вид на психику действовал угнетающе. Они — к нам, а толпа от них... Это надо было видеть.
Виталий Федорович обратился к нам за помощью. Ликвидаторов аварии прибывает много со всех концов Союза. Их надо размещать, кормить, устраивать их быт, а рабочих рук не хватает. Согласились четверо, в том числе и я с подружкой. У меня было безвыходное положение— в июне ехать на сессию в пединститут, а денег нет... Вот так я вместе с подружкой оказалась в Зеленом Мысе — базе отдыха авиационного завода. Обустраивали комнаты для ночлега, организовали столовую, даже библиотеку открыли... Иногда нас посылали в Чернобыль. Там тоже нужна была наша помощь по обустройству быта. Дозиметрический контроль был страшен. При выезде из города тщательно мылись. Всю одежду меняли. Старую закапывали в специально отведенных местах.
Это потом Раиса Леонтьевна узнает, что из тех, первых «чернобыльцев»-ликвидаторов и рядовых жителей, около
1 тыс. человек поступят в киевские больницы с диагнозом «острая лучевая болезнь». И на самой Омельчук чернобыльская трагедия навсегда оставит свою метку: здоровье ее пошатнется, будет прыгать давление, а передвигаться она будет с большим трудом, придется долго лечиться... Получит инвалидную группу.
Слава Богу, что на пути Раисы Омельчук больше встречались люди с горячими неравнодушными сердцами. Так было в Киеве, где она некоторое время помогала сотрудникам штаба по переселению в оформлении документов. Так было в Одессе (в Одесской области жила ее тетя, а других родственников не было), где вскоре семье дали квартиру и устроили на работу учительницей в начальные классы. Позже, уже будучи на пенсии, Р. Л. Омельчук пришла на почту, где работает 8 лет.
Кроме работы, Раиса Леонтьевна ведет активную общественную жизнь, возглавляет Одесское обособленное подразделение «Всеукраинское объединение инвалидов, пострадавших вследствие аварии на ЧАЭС «Эхо Чернобыля». К ней часто обращаются ветераны Чернобыля за помощью. Например, помогла Ивану Шмидту из Березовки. Добилась, чтобы ему повысили статус, он имел на это все основания. Помогла Ксении Гилевской в восстановлении ее социальных прав, как инвалида детства... И этот список добрых дел можно продолжить. По мнению Раисы Леонтьевны, хотелось бы больше внимания и заботы от государства. «Но главное, — говорит она. — Чтобы подобное никогда не повторилось, и наши потомки знали об этом только по нашим рассказам и страницам истории».
Татьяна Осипенко