|
|
   |
Старшее поколение наверняка помнит широко известное «символическое изречение», которое должно было служить укреплению фундамента государства: «Семья — ячейка общества». Для острословов возможностей потешаться по этому поводу жизнь предоставляла немало. Семейные распри, измены, разводы подрывали «ячейку»... А сколько было разборов на комсомольских и партсобраниях, на заседаниях партийных бюро и собраниях трудовых коллективов!..
Именно в те времена и родилась семья Шикиных — Владимира и Лидии. Вчера, 23 января, этой семье исполнилось 60 лет. Бриллиантовая свадьба!
— Как это им удалось?! — удивлялись знакомые, когда узнавали, что я иду с тем же вопросом на улицу Княжескую, где живет столь устойчивая чета юбиляров.
Но специально выспрашивать секреты такого долголетия не пришлось. Стоило только ступить на порог этой квартиры в старом (или старинном?) доме. И напрасно пугала крутая винтообразная мраморная лестница, отполированная ногами многих поколений одесситов, отчего было непривычно боязно ускорять по ней шаг. Открылась дверь — и сразу же, без лишних слов, стало ясно: семья строилась и крепко держится поныне на искреннем взаимоуважении, теплых, дружеских отношениях, независимо от возраста. Даже если делается строгое замечание бабушкой Ларисой (совсем не похожей на бабушку) семилетнему непоседе Жорику, правнуку Владимира Ивановича и Лидии Михайловны, солидно отрекомендовавшемуся: «Георгий!» и попытавшемуся с ходу выяснить, будут ли его фотографировать.
Кстати, правнуков у «бриллиантовой» четы четверо. Это самая молодая веточка. Столько же внуков. В свое время юбиляров одарили ими дочь Лариса и сын Александр. Древо жизни Шикиных настолько ветвистое, что можно по-хорошему позавидовать. Кроме названных выше имен, добавим еще: Евгений, Марк, Елизавета, Дария, Татьяна, Елена и Александрас — трех лет от роду. Столь же разнообразен перечень специальностей — два экономиста, врач, архитектор, гидротехник, юрист-международник, строитель.
Каждый из них добился в жизни, чего хотел, вышел на самостоятельную дорогу. Но каждый помнит, что изначально питали их родное древо жизни крепкие, без гнильцы и других изъянов, корни.
Владимир Иванович Шикин — уроженец Новосибирской области. Отец служил в правоохранительных органах; его не раз переводили «на укрепление» других местных органов огромной страны СССР, переезжала и семья. Так и вышло, что новым местом жительства стала Одесса, где отец 12-летнего Владимира занимал должность начальника уголовного розыска в одном из отделений на Молдаванке. Прошел отец и финскую войну. Владимир выбрал другую, «одесскую» специальность — стал моряком. Закончил два, один за другим, морских училища, первоначально был направлен в Ленинград (ныне Санкт-Петербург)...
Лидия Михайловна, будущая Шикина, родилась в украинском городе Бердянске. Мама, Дария Федоровна, сполна испила сиротскую чашу, на ее долю выпала и война. Мужа призвали на фронт прямо с уборочной на границе с Белоруссией, где он трудился шофером. С боями дошел Михаил до Берлина, но фронтовой товарищ вроде бы видел, как он, сраженный пулей, упал. Оказалось, остался жив, долго искал свою семью, как и она — его, не веря, что он погиб. И лишь когда у него появилась другая семья, жизнь, как это бывает, наконец «раскрыла карты» — случайно они узнали, что все здравствуют на этом свете. Трагедия с привкусом горькой радости, каких война родила немало...
Так случилось, что обоз, в котором эвакуировалась маленькая Лида с мамой из Запорожской области, обстреляли фашистские самолеты, и Лиду ранило осколком, хотя мама закрыла ее своим телом. Возвращаться домой нельзя было, там уже хозяйничали оккупанты, и могло стать известным, что Дария Федоровна до войны работала машинисткой-стенографисткой... в правоохранительных органах (такое вот совпадение в биографиях будущих супругов Шикиных). Антифашисты, говорит Лидия Михайловна, переправили их тогда в Одессу. А ведь они уже были в списках на отправление в Германию. Двоюродную сестру матери таки туда загнали, там она и сгинула.
Хранится в семье Шикиных пожелтевший листок-копия из какой-то газеты военных времен. «Вот моя мама», — указала Лидия Михайловна на женщину, в числе других, согнанных на место пожарища, устроенного фашистами. В огне погибли не только выслеженные врагом партизаны, но и совершенно невинные люди. Мама Лидии, печатавшая листовки — сообщения Совинформбюро (приемничек соорудил Георгий Андреевич Шкурупи, доживший до 91 года), как и еще несколько партизан, избежали этой страшной участи.
После освобождения Одессы мужчины-партизаны ушли на фронт и там, к сожалению, погибли. О том, как в те дни жители города выживали, как встречали освободителей, — история отдельная.
Суровые уроки жизни рано делали из мальчишек и девчонок самостоятельных людей. Рано они взрослели и брали на себя заботу о других. Может, потому и крепко держались за выбранное раз и навсегда ремесло.
В трудовой книжке Владимира Ивановича — лишь три записи о месте работы: Ленинградский порт, Одесский и Ильичевский морские порты (последний был тогда третьим районом Одесского порта). Буксиры, пассажирские суда на подводных крыльях, танкеры... Трудовой стаж — 51 год: 26 лет — капитаном, 15 лет — лоцманом.
Лидия Михайловна — мастер-закройщик. Заканчивала училище при техникуме легкой промышленности. Линию женской одежды предпочла мужской. Работу на производстве умела так сочетать с семейными бдениями, чтобы не страдали ни те, ни другие. Пришлось трудиться и на фабрике «Молодая гвардия», и в порту, и в артели, и в Ильичевской школе учителем трудового обучения.
— Мои ученики были самые лучшие, — улыбается, вспоминая былое. — И шила я до шестидесяти лет. Ко мне, — констатирует с заметной профессиональной гордостью, — не так-то легко было попасть. Сшитые мною вещи принимали за привозные фабричные, а присмотревшись, удивлялись: работа, оказывается, ручная, индивидуальная. Когда видели мое изделие на мне же, что бывало не часто (сапожник, как известно, без сапог), приходилось даже идти на обман — уверять, что шила портниха, к которой громадная очередь, больше она не принимает. Бывало, «ловили» меня, и тогда я «сдавалась», брала очередную заказчицу, чтобы не подводить знакомых. Хотя я и вправду заказами была завалена.
Я, признаться, тайком вздохнула, представив, в каких нарядах щеголяла женская половина этой ветвистой семьи. Что и подтвердила моя собеседница: дочь в подвенечном платье, сшитом мамой, называли на свадьбе принцессой, невестку — хрустальной вазой. Себе подвенечное платье она тоже сшила сама. А вообще ее руки «приросли» к игле еще в 16 лет. По выкройке раскроила и сшила свое первое платье, в котором, на зависть подружкам, и явилась пред их очи.
Словом, 23-летний жених Владимир Шикин 60 лет назад шел с 21-летней невестой Лидией в скромный загс на улице Чижикова (ныне — Пантелеймоновская), уже наверняка сознавая, что его будущая жена не белоручка и казенное слово «брак» в их семейном союзе двойного дна иметь не будет. «Хорошая девочка Лида» — была в те времена популярная песня. Лиду с первого раза и заприметил Владимир. На прогулке по улице Пушкинской, куда она отправилась с подругами, а он с друзьями. Заприметил Лиду и его товарищ, попросил устроить с ней свидание. «Нет, я сам!» — твердо, по-мужски возразил Владимир. Встречались они три года. Было, и рассорились, он уехал в Ленинград. Но судьба «возмутилась» и устроила им нечаянную встречу на свадьбе ее подруги. А через две недели сыграли свадьбу и они.
— Если молодежь сегодня узнает, что мы встречались так долго и отношения наши оставались столь целомудренными, то сильно удивляется, — говорит Лидия Михайловна. — Да, так мы жили, такими были наши нормы поведения, отношения. Не самыми худшими, считаю. Когда слышишь, как общаются между собой иные парни с девчатами, становится жалко их, убивающих трепетную нежность любви. Настоящей любви, способной возвысить человека, дать ему силу превозмочь все испытания.
...Выходить на зимний холод из тепла, исходящего не столько от батарей центрального отопления, сколько от душевной щедрости людей, населяющих эту квартиру, не хотелось. И я нашла способ задержаться еще на несколько минут: вспомнила вслух, что как раз 21 января — Всемирный день объятий. Первым, с кем мы обнялись, был семилетний Жорик-Георгий. Ему и нести дальше тот огонек любви и уважения, что шесть десятилетий тому назад зажгли его прабабушка с прадедушкой. Поддержку такая большая и дружная семья обеспечит непременно.
Мария Стерненко