|
|
   |
...Когда мы с дочкой, так случилось, переезжали из старой квартиры на Ближних Мельницах в центр города в большущую комнату, с потолками в 4 метра высотой (почти вдвое выше прежних), с огромными окнами в старинных рамах, с прекрасной лепкой по стенам и камином, знакомые ахали. Но не от зависти — из сочувствия. И смотрели на нас такими глазами, будто мы лезли в пасть тигру. Дело в том, что комната эта находилась в коммунальной квартире. Никакие доводы, что и в коммунальной квартире можно жить дружно (зато дом-то какой красивый, и студия, в которой занималась дочка и до которой раньше добиралась больше часа в один конец, теперь рядом), разбивались об одно: «Вот погоди, насыпят тебе какой-нибудь гадости в кастрюли, тогда узнаешь». Да почему мне непременно должны насыпать гадости, когда я не скандалистка?
Насыпали-таки. Насыпал маленький сгорбленный и сморщенный семидесятилетний мужичонка, сосед по кухне. Правда, не в кастрюлю, а в чайник. Моей доброй знакомой, интеллигентной женщине, когда она готовила на моей плите в моем чайнике кофе для себя. Насыпал потому, что думал, что это я готовлю, а я — колдунья, потому что «загоняю в его комнату тараканов».
Я не против стариков. Всегда считала, что возраст делает человека мудрее. Понимаю, что человеком с большой душой надо родиться. Не всем дано. Следует принимать людей такими, какие они есть. Поэтому и соседа, подбирающего все на мусорке и одновременно дающего в долг доллары под проценты, приняла без брезгливости. Тем более, накануне он был кем-то жестоко избит и ходил с затекшим глазом и окровавленной головой. Только удивилась, почему он не обратился в милицию. Кстати, сосед строил самые радужные планы относительно ремонта на кухне.
Ремонт я сделала с помощью бывших своих соседей с Ближних Мельниц. А вскоре после ремонта слышу, как мой сосед по телефону объявляет кому-то, что он на мне женится, так как, во-первых, я хорошо делаю ремонт, а во-вторых, я вовремя возвращаю долги. (Накануне одолжила у него горсточку шурупчиков, а когда возвращала, он пересчитал их и сказал: «Но ведь я вам одалживал 11 шурупов, а вы вернули всего 10». Я молча протянула еще несколько). И как о чем-то решенном говорит, что детей моих он сдаст в интернат. А мне на полном серьезе он объяснил, что мне, когда я выйду за него замуж, будет ближе ходить через его комнату, а не через коридор. Мы с дочкой тогда долго веселились...
А дальше было совсем не до смеха. Стоило нам выйти на кухню готовить обед — появлялся сосед и начинал мыть ноги и стричь на ногах ногти или стирал носки и развешивал их над кастрюлей. В ответ на мои замечания он пригласил однажды сына и когда нас не было дома, они вынесли мой посудный шкаф из кухни в коридор. Тогда я впервые обратилась к участковому. Участковый сказал: «Передайте соседу, что так делать нельзя...».
В своей безнаказанности мой сосед был убежден с самого начала. И пока мы с дочкой во время каникул находились в отъезде, он забаррикадировал кухню вещами, подобранными на мусорке, так что протиснуться в нее можно было с величайшим трудом, а подойти к моему столу просто невозможно...
Сначала я решительно настроилась на милицию, прокуратуру, суд, но знакомые охладили: «Заниматься «бытовухой» никто не будет». Я воскликнула: «Добьюсь!». Осадили: «Сколько на это уйдет времени? Жизнь одна».
Сейчас мы с дочкой меняем красивую комнату в центре города на любое жилье, только бы «самостоятельное», как говорят в Одессе. В коммунальной квартире жизни нет!
Валентина Енакиева