|
|
   |
— И неважно, пусть сбрасывают! — смеется известный историк и драматург. — Народ выбирает «Гарри Поттера» вместо Вольтера, из всех имеющихся в эфире передач — «Камеди клаб», очень смешную и хорошую, к слову, передачу... В Интернете принято сокращение слов, то бишь уничтожение языка. Этому надо противостоять... Мои книги переиздают огромными тиражами, вот на днях в Петербурге подписал три разрешения, и я рад, что кто-то их читает, но мне хотелось бы, чтобы читали все...
Очередным актом противостояния поп-культуре и оказался творческий вечер Эдварда Радзинского в Одесском украинском музыкально-драматическом театре. А перед этим известный историк, писатель, драматург и телеведущий отвечал на вопросы журналистов. Эдвард Станиславович охотно говорил о своем отношении к Одессе, где родился его отец:
— Одесса — город потрясающий, красоты совершенно невозможной. Есть Одесса Бабеля, которая в сердцах у всех русских интеллигентов (и нерусских тоже). Есть и Одесса вне Бабеля, над Бабелем. Все мое детство — это Юрий Олеша, который приходил к отцу. Я любил слушать их разговоры, а они, если им нужно было переговорить о чем-то не предназначенном для детских ушей, переходили на языки, которые мне, ученику средней (в полном смысле слова) школы, не были понятны. Легко переходили от латыни к немецкому. Ну, французский их не спасал — я думаю на нем. Очень хочу приехать в Одессу, чтобы поработать в архивах, но у меня есть еще обязанности... Человеческая жизнь, увы, придумана довольно быстро. Я не дописал еще роман про Ленина — это не какой-то придуманный дедушка Мазай, это русский радикал, который, как все радикалы, старался построить счастливое здание человечества. Чем это закончилось, что он думал перед смертью — другое дело. Вот выполнив свои обязанности, я смогу заняться поиском архивных материалов об истории моей семьи.
Станислав Адольфович Радзинский, отец Эдварда Радзинского, — коренной одессит, выпускник знаменитой Ришельевской гимназии. Его однокашником и хорошим другом был знаменитый Юрий Карлович Олеша, автор «Трех толстяков». Станислав Радзинский был литератором, после революции работал в одесской городской газете «Шторм». С 1923 года в течение ряда лет работал заведущим литературным отделом Одесской кинофабрики. Позже вместе с великой плеядой одесских писателей Станислав Радзинский переехал в Москву, где началась новая история, теперь уже история его сына, история коренного москвича Эдварда Радзинского.
— В архивах страны сосредоточена масса неизведанного, — говорит Эдвард Радзинский. — Когда открыли архивы, я с радостью вспомнил о том, что все-таки окончил Московский историко-архивный институт, и окунулся в работу... Это было одной из причин, по которым я оставил театр. Все было закрыто не только большевиками. Цензура в России существовала еще с Рюрика. Ложь — обычное дело для тоталитарного общества, где все хорошо, катастрофы случаются с соседями, самолеты не гибнут... Мой друг снимал фильм о Чернобыле сразу после катастрофы, демонстрировал свою смелость (а что мы тогда знали о радиации?), но вскоре умерли и он, и вся его съемочная группа...
Эдвард Радзинский в театре — особая тема. После того, как Анатолий Эфрос поставил в театре им. Ленинского комсомола пьесу Радзинского «104 страницы про любовь», которая легла в основу известнейшего фильма с Олегом Ефремовым и Татьяной Дорониной, молодой историк получил широкую известность и признание. С тех пор пьесы Радзинского ставили Товстоногов, Гончаров... Они шли во всех театрах страны. В них играли Людмила Гурченко, Олег Басилашвили, Армен Джигарханян, Татьяна Догилева, Рената Литвинова. Спектакли по его исторической трилогии «Лунин», «Беседы с Сократом» и «Театр времен Нерона и Сенеки» были поставлены в зарубежных театрах.
Наибольшую известность Радзинскому принесло телевидение — его телевизионные программы на ОРТ были четырежды удостоены премии ТЭФИ. В конце 1980-х, а в особенности в 1990-х годах, циклы передач Эдварда Радзинского о наиболее драматичных периодах и личностях в мировой и российской истории (в частности, циклы передач о Великой французской революции, Наполеоне и Сталине), пользовались огромной популярностью. Рассказанные живым языком, с массой словно увиденных лично подробностей (например, открывшиеся глаза у головы гильотинированного француза он описывал так, что возникал полный эффект присутствия при казни), врезались в память надолго...
— Увидеть, как в стране рушатся прежние кумиры, — это очень хорошее время, — ответил Радзинский на вопрос о том, возможна ли реставрация империи в России. — Но не надо забывать, что в этой стране тысячу лет был тоталитаризм, кнут, принуждение и так далее. Татары, Романовы, большевики... Вы думаете, если человек вошел в храм и поставил свечку, то он уже приблизился к пониманию Бога? Покаяться — это перемена мысли, за такой небольшой исторический период переделать мысли целых поколений невозможно. У россиян есть ощущение, что наконец-то пришел сильный дядя, а был беспорядок. Этот сильный дядя внутри! Путь стран на Востоке пролегает между хаосом (демократией) и порядком (диктатурой). Как сделать разумной демократию? Вот вопрос. Когда говорят, что оппозиция лишена трибуны, я улыбаюсь: если есть потребность, услышат и в парадных! А власть без оппозиции вынуждена стать старчески неподвижной, теряет контакт с обществом, начинает жить в романтизме. Не нужно иллюзий по поводу возрождения империи. Великие правители во все времена слушали голос народа, но слушались голоса истории. Народ в 1914 году приветствовал войну, которая привела к краху и Российскую империю, и Германскую, и Австро-Венгерскую...
В 2002 году Эдвард Радзинский выступил с первым творческим вечером «Русь, куда несешься ты?..». На вечере зал был переполнен. После более чем двухчасового монолога зрители буквально засыпали Радзинского вопросами о наболевших вопросах истории и современности. Затем был творческий вечер «Политические убийства в России». Творческие вечера Эдварда Станиславовича Радзинского стали называть «митингами с одним-единственным оратором». Новая авторская программа Эдварда Радзинского называется «Пророк и бесы». С этой программой он и приехал в Одессу. Тема «Пророк и бесы» была продиктована самими зрителями. И речь шла о взаимосвязи времен, об исторических пророчествах, о борьбе Бога и дьявола в человеческой душе и о нашей с вами истории. Хочется думать, что свой сизифов камень Эдвард Станиславович катит в гору не напрасно.
Мария Гудыма. Фото Олега Владимирского