|
|
   |
Выставка Иосифа Островского (1935 — 1993) состоится в июле в одесском Музее современного искусства (Сабанский пер., 4а).
Он был — и время это подтвердило — одним из лучших одесских живописцев, его картины и рисунки — в собраниях музеев и самых известных коллекционеров США, Англии, Франции, Израиля, России, Украины. Эту выставку в Одессу привезет Меир Островский, сын художника, много делающий для популяризации творчества своего знаменитого отца.
Меир со своей семьей сейчас живет в Днепропетровске. Я разговариваю о предстоящей выставке с ним по телефону. «Мой отец, как известно, был прекрасным рисовальщиком, и я рад, что одесситы смогут насладиться его рисунками сорокалетней давности и последними, нарисованными в начале 90-х годов прошлого века в Израиле», — говорит он.
Я знаю многие из этих рисунков, потому что часто Иосиф давал мне перебирать их. хранились они в больших папках. На них были превосходно выписанные уголки Одессы, море, деревья, лица людей. Была человеческая ЖИЗНЬ во всех своих проявлениях, ведь, в сущности, жизнь складывается из мелочей, но сама она — нечто великое, вот художник и должен записывать эти мелочи, потому что из частного вырастает целое. Примерно так любил повторять Иосиф Островский, показывая мне свои рисунки. А еще он говорил о живописцах — Делакруа, Сезанне, Коро, о своем друге Льве Межберге, будто все они были рядом с нами, а я тогда не догадывался, что долгие годы буду мысленно разговаривать с Иосифом Островским, читать ему свои стихи, на которые меня когда-то давно вдохновили его картины и рисунки.
У меня есть цикл стихотворений, посвященных Иосифу (они напечатаны в моей книге «Речитатив»). Вот начало одного из них:
За мастерской твоей шумливая Одесса.
Побродим наугад, не зная наперед,
Что можно на нее — на посох — опереться,
Ведь все она простит и все она поймет...
В один из своих приездов в Одессу Меир подарил мне диск с рисунками своего отца. Их несколько сотен, и все они лучезарны, потому что похожи на своего творца. Иосиф был очень красив и добродушен. И беседовать с ним, как раньше говорили в нашем городе, было одно удовольствие. Голос его плыл и покачивался, как парусник на волнах Черного моря. И рассказывая о своих приятелях-художниках, он находил удивительные слова. Он вообще был восторженным человеком. И сумел свою восторженность передать своим акварелям и карандашным рисункам. А еще он, помнится, мне говорил: «Я не принадлежу ни к одной группировке, но я принадлежу всем рисовальным школам сразу».
Меир сказал мне:
— Постарайтесь о выставке моего отца оповестить, если не всю Одессу, то хотя бы ее четверть, потому что выставка этого заслуживает.
Я тоже в этом уверен. Одесса не забывает своих именитых художников, становящихся очередными ее легендами.
Игорь Потоцкий