|
|
   |
Переполох в Одессе! А на самом деле — много шума из ничего. Действительно, тот, кто смотрел в субботу перед Троицей премьеру «Турандот» глазами европейского зрителя, не мог найти ничего необычного в столь горячо здесь обсуждаемой постановке. Однако для украинцев это было ни много ни мало, но настоящий квантовый скачок. Впервые здесь режиссер осмелился на оперную постановку в современной эстетике — и наткнулся на неожиданно жесткое сопротивление; и не со стороны публики, но от административного аппарата театра, пытавшегося всеми доступными средствами затруднить, если не сорвать премьеру. Саботируемые планы репетиций, сорванные сроки производства костюмов и декораций, реальная угроза забастовки, выгнанная за 3 дня до премьеры исполнительница главной партии, запреты на вход в театр — довольно грубые ингредиенты в этом противостоянии, уже не только культурологическом. Оно стало фокусом внимания местной общественности на долгий срок, и конфликт быстро вышел за рамки регионального.
А ведь все так хорошо начиналось для известного на Западе пианиста Алексея Ботвинова, когда он с прошлой осени как художественный руководитель придал Оперному театру родного для него города новые импульсы развития. Он выступил с амбициозной целью наполнить символ города— архитектурную жемчужину Фельнера и Гельмера — новой художественной жизнью. В его планы входило освежение пыльного консервативного репертуара, который в театре, много лет не видевшем премьер, превратился в прямом смысле слова в запыленный. И вначале его планы нашли одобрение со всех сторон, в том числе и приглашение немца Кристиана фон Гетца, умеренно-модерновое прочтение которым оперы «Турандот» должно было воодушевить местную публику, познакомить с совсем новой оперной эстетикой. Выстроенная режиссерская концепция, отточенная работа с солистами, видеопроекции, введение современной хореографии — новые берега для музыкального театра Украины!
Однако первоначальную эйфорию разделили не все, и носители консервативных настроений соединились под лозунгом : «Никакого немецкого режиссерского театра в нашей опере!». Только благодаря неутомимым усилиям лично Ботвинова смелый проект смог все-таки дойти до сцены, несмотря на все напасти. Он неудержимо сражался за свободу творчества, не побоявшись конфронтации с киевским начальством (театр напрямую подчиняется министерству в Киеве, его финансирующему). Убеждения Ботвинова не поменяло даже то, что в премьерный вечер ему запретили заходить в театр. (Замечу, это дикое действие администрации в его адрес — явное мракобесие от собственного бессилия).
Также фон Гетц и его команда не позволили сбить себя с толку, несмотря на многочисленные маленькие и большие провокации, даже когда находились на грани нервного срыва, даже когда им тоже был запрещен вход в театр и приходилось подключать Посольство Германии. Их козырем была поддержка большинства труппы театра и общественности города. Премьера стала оглушительным успехом и одновременно настоящей победой Искусства.
Режессура точно придерживается либретто, история рассказана прямо и понятно. Несколько оптических образов обогащают происходяшее на сцене, особенно впечатляют пролетающие по всем стенам прозрачной сценографии Лены Брексендорфф мощные, может, несколько слишком экспрессивные, видеопроекции стай ворон; а также картины императорского дворца, исторические сцены сражений и лица обоих (!) принцесс. Поскольку история похищенной и убитой прабабушки принцессы — Лу-Лин — имеет решающее значение для раскрытия образа Турандот, она чувственно представлена, пантомимически и хореографически, Леной Ящук (хореограф Верена Хиерхольцер создала не везде гармоничный микст современного и классического танца).
Значительно более убедительно предстала работа хора. До этой премьеры вялый, неподвижный коллектив, не всегда даже делающий какие-то жесты на сцене, а просто поворачивающийся из стороны в сторону, был просто неузнаваем! Режиссура Кристиана фон Гетца, его работа с каждым хористом индивидуально привела к потрясающему результату: хор выступил на уровне, который редко увидишь даже в лучших оперных театрах мира. Восхитительный результат к тому же и поющего хора! Отдельно заслужил высокую оценку за свою работу хормейстер Леонид Бутенко.
В остальном отметим работу обеих сопрано. Особенно удачно выглядела и певчески, и сценически Лариса Зуенко: ее Лиу была убедительной и трогательной; именно благодаря ее сдержанности образ удался, обе арии были спеты уверенно. Также и Татьяна Анисимова (в последний момент вызванная из Киева) была вокально крепка как опытная оперная примадонна. Ее голос Брунгильды показывал возможности резерва, сложная вокальная партия была спета надежно. Правда, сценически она смогла показать не более чем движения в указанных направлениях и пару главных жестикуляций — но кого это удивит, если с ней режиссер работал только несколько часов?
К сожалению, Валерию Бендерову в роли Калафа не хватало ни лирических, ни технических возможностей, и в результате он концентрировался только на своих высоких нотах. При этом он явно не хотел придерживаться режиссерской концепции. Его смешные разбрасывания рук и непреодолимое желание все время быть на авансцене, в фокусе света, делать преувеличенные жесты — очень точно подходили к его доисторическому стилю пения. Каждую верхнюю ноту он задерживал настолько долго, что остановить его можно было только аплодисментами публики, которая освобождала и его, и себя. Гротескно! Капитальный срыв после сцены загадок добавил «красок» к его неудачному исполнению.
Василий Навротский, напротив, певец совсем другого калибра: его Тимур имел стиль, выразительность, блеск и размах. Наконец эта роль прозвучала достойно. Также и Сергей Красных в своей короткой роли Императора оставил хорошее впечатление. Трио министров выполняло сценически сложнейшие задачи: разнообразные, стремительные и акробатические сцены были выполнены Василием Добровольским (Пинг), Андреем Перфиловым (Понг) и Валерием Регрутом (Панг) с большой энергией и концентрацией.
Дирижер Александр Самоилэ, к сожалению, не чувствовал потребностей вокалистов и позволил оркестру играть слишком громко. Грубый дирижерский жест в финале прекрасно показал его важность, но, за исключением умно выстроенного начала, чаще всего все большие эффекты партитуры прошли мимо. Кроме этого, в течение вечера часто случались ритмические несовпадения, как и проблемы в коммуникации между оркестром и сценой.
А что с так много дискутируемой перед премьерой режиссурой? Кроме новой для Украины эстетики и видеопроекций, модернового танца и визуализирования истории, были и другие интересные сценические решения, которые могли бы сыграть еще убедительнее: например, социальная составляющая роли китайского народа, который в конце все-таки смог перейти от тоталитарной системы в другую, более человечную. Но это критика от западного зрителя. В стране, которая осваивает свой вариант свободы только 19 лет, но пока еще во всех ее аспектах не утвердилась, все выглядит иначе. Отчаянная борьба за кулисами этой «Турандот» еще раз это подтверждает.
Рольф Тидеман. Главный редактор журнала «Опернглас». Перевод с немецкого