|
|
   |
Константин Стайников — известный керамист, не так давно обратившийся к живописи. Дворик одного из домов на улице Новосельского, парадная дверь в середине двора, ступеньки, ведущие в подвал... На одной стене — диковинные керамические рыбы, напротив — какие-то нездешние пейзажи, женщины неземной красоты (в смысле, скорее марсианской). Совершенно негламурная, рабочая мастерская у Кости Стайникова (для друзей он просто Кот, и подписи на холстах делает с этим именем), зато очень уютная, полная работ и пропитанная ароматом свежезаваренного кофе.
Здесь каждый день смешиваются краски, натягиваются на подрамники холсты, покрывается глазурью керамика — пятна кругом, кисти, банки. А в смежной комнатке все белым-бело за исключением терракотового декоративного камина, который хозяин мастерской решил оформить в духе наскальной живописи. И в самом деле возле этого камина-обманщика всем становится тепло...
Костя начинал свой жизненный путь далеко не так, как большинство художников: восемь классов одесской 105-й школы, ПТУ, профессия слесаря, служба в армии.
— Я постоянно рисовал для стенгазет, а в армии для дембельских альбомов, — вспоминает художник. — Проработал пару лет слесарем на фабрике Воровского, но наступили девяностые, и надо было искать другие способы заработка. Знакомые подсказали: рисуешь неплохо, вот научись лепить, на это спрос. Тогда накрылось не только швейное, но и сувенирное производство, а китайцы еще не заполнили рынок со своим товаром... Лепил фигурки зверушек, вазочки, продавал в Горсаду, брал заказы. В какой-то момент в моей мастерской стали собираться относительно серьезные художники, не просто ремесленники. У них я многому с удовольствием учился. Был недолгий такой, но интересный период....
Суетный Горсад девяностых лепил из него художника, точно так же, как сам Костя Стайников мастерски наловчился лепить смешных пузатых котиков и нахальных крысок, а также всех остальных животных восточного календаря. Где-то в 1997—1998 годах появилась мода на плоских керамических рыбок в обливной цветной глазури, одесские хозяюшки с удовольствием покупали их для украшения квартиры. Насекомые и змейки как-то не прижились (какая хозяйка смирится с такими существами в доме?), а рыбки мало того, что красивы и безобидны, они еще и символ христианства, и у восточных мудрецов олицетворяют только хорошее: долголетие, мудрость, здоровье. Рыбки стали визитной карточкой мастерской и ее хозяина, — ну, какой же Кот не любит рыбок? В общем-то, мода на них до сих пор не прошла: мастера фен-шуй очень советуют в определенных местах квартиры помещать изображение рыбок. Кому-то поможет, как знать, а помешать уж точно не помешает. Диковинный окрас экзотических рыб стал ступенькой на пути к живописи, которой Константин занялся неожиданно для самого себя.
— Принесли мне как-то английский детский набор для занятий живописью, на коробке было указано, что это для детей шести-семи лет, — улыбается Костя. — Не знаю, может, у них там, в Англии, шестилетки уже готовы писать маслом, а я, признаться, считал себя художником, но не умел обращаться с масляными красками и холстом. Набор был очень красивый, правда, сделан по принципу раскраски, то есть именно так, как живописью заниматься нельзя! С другой стороны, на основе этого набора можно было делать копии картин старых мастеров. Был там натюрморт фламандского художника с омаром, корзиной винограда, очищенным лимоном, все, как полагается. Получилось! Еще в наборе детям предлагалось копировать пейзаж Клода Моне — у меня и это получилось!
А еще был случай — жена товарища попросила выбрать в подарок своей начальнице картину в Горсаду. Мы с товарищем решили сэкономить и написать своими силами морской пейзаж. Увы, девушка его забраковала. Он до сих пор у меня в мастерской. Мачту она назвала «какой-то жердью», а чайку на переднем плане — вороной. Тогда мы решили не сдаваться. Купили новый холстик и совместными усилиями написали морской пейзаж с маяком. Приятеля пришлось останавливать — он увлекся до того, что стал вводить в небо коричневые и ярко-красные цвета. В итоге его жена одобрила картину и таки подарила своей начальнице. С тех пор пишу маслом, по отзывам друзей, достаточно неплохо.
Отсутствие специального образования даже в чем-то помогает: могу позволить себе маленькие вольности, о которых дипломированный художник даже подумать бы не смог. Я свободнее, чем коллеги; редко выхожу на пленэр, даю волю фантазии, углубляюсь в мифологию, и мне это нравится!
Когда у Стайникова стали появляться серьезные работы (копии и подарок чьей-то начальнице не в счет), он понял: дать удачное название картине очень важно. Это отдельное искусство. Тут ошибешься — и зритель пойдет не за тобой, автором, а куда-то в сторону, вот так и возникает недопонимание. Картина «Фламинго всегда идут налево» на первый взгляд может показаться абсурдной, однако это исторический факт: в конце шестидесятых стая фламинго наблюдалась у берегов Исландии. Не зря на картине на втором плане в обратном птицам направлении идут полярные волки...
Женские персонажи Стайникова сотканы из мифологии, любит он почитать про древних кельтов и славян (вот египетские мифы не любит, уж очень они загробные, что ли). Так наши современницы приобретают на полотнах Кота облик русалок, валькирий, инопланетянок, жриц и цариц, есть еще неаполитанки, испанки, — налицо эмоциональный поиск некоего идеала. Хотя зачем его искать, возражает Константин, каждая женщина по-своему прекрасна.
Пора бы Косте Стайникову готовить персональную выставку, в люди выходить, себя показать, мнения зрителей услышать. До сих пор его керамика была представлена в галерее «Black & White» (существовала такая в девяностых в Одессе), и нынешней весной картина «Канатный плясун» помещалась в групповую экспозицию «Репетиция карнавала» в Музее западного и восточного искусства. Одним словом, пора, пора вернисаж устраивать. Без лишних комплексов, ограничений и претензий. Наверное, неплохо подошла бы Косте демократичная выставочная площадка вроде галереи арт-клуба «Ракурс», что в Доме медработников. Почему бы и нет?
Мария Гудыма. Фото Андрея Ясносекирского