|
|
   |
Два года назад, в день его 86-го года рождения, перестало биться сердце Измаила Гордона, автора многих поэтических сборников, крупного массива стихов об окопной правде исторической войны с фашизмом, лауреата литературных премий имени Константина Паустовского и Ивана Рядченко.
Всего за два дня до печального события в Еврейском культурном центре на улице Нежинской состоялся литературный вечер Измаила Борисовича. Снимавший в том году в Одессе свой фильм Александр Гордон — московский телевизионный мэтр, кинодеятель, писатель и «по совместительству» племянник Измаила Гордона, несмотря на занятость, разобрался в ситуации: один из самых мощных голосов русскоязычной поэзии в Украине в последние десятилетия оказался практически невостребованным, скажем прямо, ни в культурно-общественном плане, ни, в полной мере, в областной организации Национального союза писателей Украины, пребывающей уже длительное время в стагнации.
На вечер собрался полный зал. И Александр Гордон стал модератором содержательного творческого действа, сценарно точно включая в него «семейные хроники», занятно комментируя фрагменты снятого фильма по сценарию своего отца и брата Измаила — Гарри Гордона, поэта и художника. Благодаря тому, что создатель фильма пригласил Измаила Борисовича на эпизодическую роль в картине, теперь все мы можем порадоваться: облик и голос одесского литератора сохранен в аудиовизуальном формате.
На своем профессиональном веку мне довелось бывать на десятках содержательных литературных вечеров и встреч. Помню переполненный Октябрьский дворец в Киеве на рубеже 60—70-х годов минувшего столетия, артистический кураж Евгения Евтушенко. Помню самодостаточность и ораторскую убедительность Дмытра Павлычко в 1998-м во дворце «Украина», где он выступал почти три часа, еще не надломленный трагической смертью талантливейшей дочери Соломии — литературоведа, переводчика, педагога. А еще выделю полинациональную поэтическую перекличку в драматическом театре Батуми — в проекте «Шелковый путь поэзии», собравшем несколько лет назад стихотворцев из Москвы, Одессы, Грузии.
До мельчайших деталей отложился в памяти день 25 декабря 2008 года. Накануне своего дня рождения Измаил подготовил для чтения подборку из 18 стихотворений. В безукоризненно сидящем на его высокой фигуре темно-синем костюме он несколько раз вставал из-за столика, чтобы читать краткое устное избранное. Читал по памяти, ни разу не сбившись, изредка акцентируя в содержании рубленым жестом правой руки. Поэт явно был в ударе, контакт с публикой был неослабеваемым.
После окончания вечера Поэт, взволнованный чуткостью и отзывчивостью аудитории, подошел ко мне и вдруг огорченно сказал: «3наешь, я как-то пропустил «Нэм тудом». Это одно из любимых его произведений, всегда звучавшее на былых многочисленных встречах с читателями.
Мало кто ведает, что вечер Измаила Гордона имел своеобразное продолжение 26 декабря. Александру Гордону по срочным делам нужно было возвращаться в Москву. В одесском аэропорту из-за непогоды вылеты самолетов задерживались. Всегда отмобилизованный на креатив Александр Гордон не мог допустить, чтобы из предновогодней Одессы люди увезли настроение досадливого ожидания. Он попросил улетающих и провожающих послушать стихи Измаила Гордона. Какие аплодисменты раздавались под сводами скучноватого зала ожиданий! Незачерствевшие души искренне радовались, что в Одессе не закатились звезды ярких литературных традиций. Прозвучало для них и стихотворение «Нэм тудом» — щемящее лирическое воспоминание о коротком разговоре с девушкой-мадьяркой на Венгерской равнине в дни военного лихолетья.
27 декабря я, приглашенный Измаилом Борисовичем на его день рождения, уже собирался среди дня ехать на 5-ю станцию Большого Фонтана. Но вдруг позвонили по телефону... Следующие полтора дня я не выходил из дому — писал прощальное слово о старшем друге и коллеге — для «Вечерней Одессы».
После невосполнимой утраты прошло два года. В городе, в корпоративном писательском сообществе о Гордоне почти не вспоминали. Хотя была попытка группки энтузиастов через печать подсказать руководству города, что поэт-земляк заслуживает муниципальной награды — ордена Маразли. Все закончилось встречным предложением главы депутатской комиссии по культуре, медика по профессии: «разменяться» на знак отличия мэра. Зато Всемирный клуб одесситов включил достойную персоналию в электронный биографический справочник «Они оставили след в истории Одессы».
В эти дни три сына Гордона — Юрий, Константин, Сергей вместе с библиотекой Еврейского культурного центра собрали тех, для кого имя и творчество поэта-воина, кавалера двух боевых медалей «За отвагу» значит многое. На этой встрече друзей и почитателей прозвучали дельные предложения по увековечению памяти И. Б. Гордона, художественной значимости его творческого наследия. Об этом говорили С. Стриженюк, В. Рутковский, Е. Голубовский, И. Потоцкий, школьный товарищ Юрий Сметанин, Галина Маркелова, Д. Шупта, Е. Лукашов, С. Вайнблат, ведущие Г. Кацен и сын писателя Юрий Измаилович. Звучали стихи поэта-земляка, было подчеркнуто, что его творчество имело два равных крыла: одно — опаленное великой войной, другое — расписанное символами ментальности одессита, много познавшего на веку, твердо знавшего, на каких краеугольных камнях зиждется жизнь.
Прозвучала даже скоропалительная мысль: «Мы сейчас творим миф о Гордоне». Но ведь этот миф уже существует, его создал, его выстрадал сам Измаил Гордон. Стоит внимательно прочитать его, усвоить символику и масштаб.
Наша ответственность в другом: не впадая ни в легковесность, ни в запоздавшее первооткрывательство, убедительно, профессионально и планомерно преодолевать косность и опасную малоосведомленность чиновников от культуры и литературы — и поднять на надлежащую высоту творческую фигуру Измаила Гордона. А то ведь наблюдая ничегонеделание посредственностей и литературных прилипал, претендентов на незаслуженную славу и «нетленку», хочется развесить в некоторых кабинетах и политофисах предостерегающие стихи Давида Самойлова:
Вот и все. Смежили очи гении.
И когда померкли небеса,
Словно в опустевшем помещении
Стали слышны наши голоса.
Тянем, тянем слово залежалое,
Говорим и вяло, и темно.
Как нас чествуют и как нас жалуют!
Нету их. И все разрешено.
Последнюю строку выношу в заголовок, добавив в конце вопросительный знак...
Анатолий Глущак