|
|
   |
Наши музейщики не дремлют, и творческие проекты сбываются! Незадолго до Нового года одесское издательство «Астропринт» порадовало новинкой: вышел в свет 120-страничный иллюстрированный каталог «Английская гравюра XVII-XIX веков», с подзаголовком: «Эстампы из собрания Одесского музея западного и восточного искусства».
Напомню, что об этом проекте заведующей отделом западноевропейского искусства ОМЗВИ Ирины Глебовой наша газета подробно писала 22 июля прошлого года в статье «Английская гравюра в нашей коллекции». Тогда об издании альбома только мечталось. Но благодаря попечительскому совету ОМЗВИ (председатель совета — Юрий Маслов) книга на отличной мелованной бумаге, тиражом 300 экземпляров, появилась на свет. Составитель каталога и автор вступительной статьи, которая, напомню опять, по отзыву рецензента из Музея искусств имени Богдана и Варвары Ханенко (г. Киев), является, «без сомнения, серьезным научным трудом», — Ирина Юрьевна Глебова.
Книга, с одной стороны, имеет строго научный характер: приведенные в ней данные о каждой гравюре музейного собрания соответствуют нормативам и последовательности, принятым в научных каталогах. С другой стороны — благодаря увлекательному повествованию интересна широкому кругу любителей изобразительного искусства. Ведь музейщик — не только кабинетный изыскатель, но и лектор-популяризатор, ежедневно общающийся с экскурсантами очень разных возрастных и образовательных уровней.
Читателю, полагаю, небезынтересно будет узнать о работе, которую проделала Ирина Глебова в ушедшем году, совершив две атрибуции, а на нашем простом языке — искусствоведческих открытия. Такие разыскания зачастую имеют прямо-таки детективный сюжет.
В запасниках ОМЗВИ хранится красивая картина «Мария Магдалина в цветочной гирлянде», — в постоянную экспозицию она входила много лет назад, так что народ уже успел ее подзабыть, а многие попросту и не видели. Картина значилась как работа «неизвестного итальянского художника» XVII века, но в инвентарной книге, как обнаружила Ирина Глебова, слово «Италия» было зачеркнутым, а карандашиком приписано: «Фландрия». С идентификацией картины ранее произошло недоразумение.
Побывавшая в Одессе профессор Анна Маколкин из Канады (не искусствовед) заинтересовалась картиной и определила ее как работу некоего Лючио Скаларо, а время создания — как XIX век, о чем и рассказала вскоре в своей книге, посвященной влиянию итальянской культуры на сложение культуры Одессы. «Открытие» оказалось, увы, ошибкой: вот что значит погоня за сенсацией, — советская искусствоведческая школа, в традициях которой воспитаны сотрудники нашего ОМЗВИ, не предполагает подобной поспешности и велит сомневаться.
Сомневалась и Ирина Глебова, строя предположения относительно авторства картины. Вместе с реставратором ОМЗВИ Ольгой Кучер-Куцан она тщательно исследовала надпись на подрамнике картины: плохо различимую, подпорченную грибком. Это было имя — «Доминикино», чему, собственно, глаза нашего музейщика ранее долго отказывались верить, невзирая на догадки и на то обстоятельство, что надпись явно очень старинная. Шутка ли — весьма значительный итальянский художник первой четверти XVII века, прямой последователь великого Рафаэля. В результате разысканий Ирина Глебова установила: картина «Мария Магдалина в цветочной гирлянде» создана, в соавторстве, двумя художниками — Доминикино и Лючио Массари, болонским академистом.
О традиции цветочной гирлянды в западноевропейской живописи Ирина Глебова может рассказать увлекательно, как в приключенческом романе. Это ведь весьма романтическая традиция, связанная со средневековой христианской символикой, которая обрела законченные смыслы в готические времена. Вот только станковой живописи — картины, попросту говоря, — в те времена не было, но в скульптуре и в гобелене мы часто видим персонажей в цветочных венках, особенно из роз. Марию Магдалину, изображенную на нашей музейной картине, окружает гирлянда из роз — это цветок, посвященный Богородице, — и голубых вьюнков: вьюнок символизировал смирение и привязанность, что намекает на отношение Магдалины к Христу. В станковой живописи традицию цветочной гирлянды в религиозно-мифологическом жанре окончательно оформили фламандские художники конца эпохи Возрождения и начала эпохи барокко (особенно Ян Брейгель Старший, прозванный Бархатным, или Цветочным, в Риме же его звали, соответственно, «Дель Фиоре», и Питер Пауль Рубенс, — они были кумовья, между прочим).
Об этой атрибуции Ирина Глебова сделала доклад на тринадцатой международной научно-практической конференции «Н. К. Рерих и его современники. Коллекции и коллекционеры», проведенной одесским Домом-музеем им. Н. К. Рериха 22—24 октября 2010 года. Доклад назывался «Картина Лючио Массари (1569—1633) «Латинская гирлянда и Мария Магдалина» из Одесского музея западного и восточного искусства: проблемы авторства, иконографии, датировки и происхождения». Насчет «латинской гирлянды» тоже интересно вышло. Канадка Анна Маколкин прочла нечеткую надпись «Доминикино» как «Латинская», — очевидно, с искажением, обусловленным особенностями английского языка. Надпись же на самом деле свидетельствовала о том, что гирлянда на картине принадлежит кисти Доминикино, а фигуру Магдалины написал Массари как авторитетный религиозный живописец. Но Глебова подумала и... с улыбкой оставила «латинскую гирлянду»: традиция-то, как-никак, действительно «латинская», сиречь католическая, готическая.
Ирина Юрьевна уверена, что хорошо сохранившаяся картина «Мария Магдалина в гирлянде» снова займет место в постоянной экспозиции — только бы победно завершился ремонт музейного здания!
...Вторым открытием Ирины Глебовой в прошлом году было установление круга авторов картины «Венера и Амур» из собрания Черниговского областного художественного музея (с коллегами из Чернигова одесситка познакомилась все на тех же научных конференциях Дома Рериха, вот вам наглядность пользы последних). Картина значилась за «неизвестным фламандским художником XVIII века». Теперь, благодаря одесскому искусствоведу И. Ю. Глебовой, установлено: «Венера и Амур в цветочной гирлянде» — произведение XVII века, кисти (собственно, гирлянда) Яна Брейгеля Младшего — сына Яна Брейгеля Бархатного и внука великого Питера Брейгеля Мужицкого, — и Хендрика ван Балена, который был учителем таких громадин, как Антонис Ван Дейк и Франс Снейдерс! Впрочем, не станем доверяться восклицательным знакам: сама Ирина Юрьевна весьма осторожно относится к собственной атрибуции, предпочитая в данном случае формулировку: «круг Хендрика ван Балена»...
И сколько еще «открытий чудных» таится в запасниках нашего музея, — Ирина Глебова полагает, что работы хватит нескольким поколениям. Сейчас она пристально изучает творчество последнего представителя выдающейся династии Брейгелей — Абрахама Брейгеля (1631—1696), правнука Питера Брейгеля, внука Яна Брейгеля Бархатного и сына Яна Брейгеля Младшего. Абрахам принадлежал уже не к фламандской, а к римской школе. И есть основания полагать, что в ОМЗВИ имеется картина... ну, если не его собственная, то его круга.
Валентина Левчук