|
|
   |
Выставку под таким названием до конца лета представляет Музей современного искусства Одессы (Сабанский переулок, 4а). Автор — гуру одесского контекстуализма (по определению известного живописца и искусствоведа Сергея Ильина) Мирослав Кульчицкий.
Этот художник и правда работает с контекстом тех или иных явлений, не картинки красивые рисует, а играет смыслами, зрителю же остается предаваться гимнастике ума и чувств, познавая себя и окружающий мир заново, с неожиданной точки зрения. Мирославу в конце концов даже понравилось собирать знакомых на выставке небольшими группками, «работать экскурсоводом» и неспешно общаться, что не всегда возможно в суете церемоний с речами, большим наплывом посетителей. Сегодня в зале, кроме автора, смотрителя и нас с фотокором, еще никого нет. Начиная с 90-х, работы Кульчицкого принимали музеи современного искусства в Стокгольме, Берлине, Будапеште, Загребе, Тиране, выставочные центры «Ля Форж» и «Пассаж де Ретц» в Париже, Art System в Торонто, галереи Bergen und Hohenthal (Кельн), «Ротор» (Грац), Skuc (Любляна), а также биеннале современного искусства в Санта-Фе (США) и Сараево (Босния и Герцоговина), триеннале графики в Праге, фестивали видео- и мультимедиа в Марселе, Бурже и Клермон-Ферране (Франция), Оберхаузене (Германия), Утрехте (Нидерланды), Люцерне (Швейцария), Вроцлаве (Польша), да все и не перечислить. Но в родном городе устроить выставку — особое удовольствие.
Начинаем осмотр с того, что, как говорится, ближе к телу. Работа «Почувствуйте разницу» — газетная стойка, каких много в современных супермаркетах. На полках рядом с рекламой жевательной резинки — пачки газет. Подобную работу Мирослав уже делал в 1997 году, но тогда присутствовало только два названия жвачек, «Орбит» да «Дирол», да и газет было поменьше. Это как же понимать: жвачка для мозгов и обычная жвачка?
— Журналисты являются такими же объектами манипуляций, как и обычные граждане, — мягко, интеллигентно комментирует работу Мирослав. — В этом смысле мало что изменилось с 1997 года. Ну разве что ассортимент стал шире, сортов жвачки стало больше, как и названий газет. А что касается достойной прессы, достойных, глубоких журналистов, то не исключаю, что посвящу им свое отдельное произведение. Художник, по моему убеждению, не столько себя должен выражать, сколько других — через себя. Искусство заканчивается там, где начинается самовыражение. Пропущенная через себя жизнь других людей, а не какие-то откровения личного свойства. Тема социальной безответственности выражена в серии «Большие Они» (простые любительские фото с подписями «Понастроили», «Понаклеили», «Пообрывали» и все в таком духе), метафора коррупции — «Дай!». «Черные» зарплаты, взятки обычно кладут в конверты, вот у меня и возникла стайка этих конвертов, которые ждут взяток с разинутыми клювами, это символ взяточничества.
Совместно с весьма талантливым и разносторонним молодым человеком Сергеем Коротуном (тут тебе и музыка, и тележурналистика, и современное визуальное искусство) Мирослав создал интересный объект «Курение убивает» — три пачки с узнаваемым дизайном известных фирм и названием «Smocking Kills». До сих пор Кульчицкий работал в соавторстве с Вадимом Чекорским (в подавляющем большинстве случаев), теперь настал черед нового творческого союза, будем надеяться, он окажется столь же плодотворным.
— Это иллюстрация известного анекдота, — поясняет автор, подойдя к фотографии красавца-верблюда. — Бабушка плачет в зверинце, глядя на верблюда: «Вот до чего большевики довели лошадь...». Между прочим, за этот анекдот не то в 37-м, не то в 38-м году сел на 10 лет реальный человек. Об этом анекдоте я вспомнил, когда участвовал в акции в зоопарке.
А вот другое фото: у популярного кафе стоит скульптура в виде любопытного прохожего с ребенком на плечах, и к гипсовой паре пристроились такие же папаши с детьми, только живые.
— «Очередь за интересным» — здесь нелепость продублирована, — комментирует Мирослав. — Где-то маячит интересность, и мы уже готовы выстраиваться в очередь... Мне было интересно увидеть взаимосвязь между старым и новым, нащупать новую проблематику. Вообще эта выставка позволила мне отметить три ключевых момента. Во-первых, новые работы воспринимаются лучше, чем старые, и меня это радует. Во-вторых, девяностые вписаны в историю, но воспринимаются свежо, вызывают живую реакцию современной одесской публики, более открытой, более информированной. Люди не боятся вступать в диалог, не задавлены стереотипами о том, что такое искусство. Третий момент — старые работы не воспринимаются как устаревшие, это говорит о низкой динамике общественного процесса. Какие-то проблемные зоны реальности таковыми и остались. Пора бы им устареть, но этого не происходит.
Мария Галина. Фото Олега Владимирского