|
|
   |
Музей современного искусства Одессы стал местом проведения лекции Елены Мартынюк «Коллекция музея Зиммерли и ее одесские экспонаты». Ради того, чтобы с удобством разместить всех желающих послушать лектора, пришлось принести стулья из всех музейных залов: к событию проявили интерес мастера, авторы работ, о которых шла речь, их молодые коллеги, а также искусствоведы. Заметно волновалась Елена Мартынюк, ассистент куратора музея Зиммерли (США), аспирант программы «История искусства» университета Ратгерс (штат Нью-Джерси, США), которая (впервые, надо сказать) попала в наш город с подачи сотрудницы Музея нонконформистского искусства в Санкт-Петербурге Лоры Кучер.
— Я чувствую себя человеком, который прибыл на Марс, до этого увидев несколько образцов марсианской почвы, — сказала Елена. — И при этом должна прочитать марсианам лекцию о Марсе! Прошу воспринять меня как посланника, прибывшего с определенной миссией: разрушить стереотипы и построить мосты.
До университета Елена Мартынюк обучалась в Киево-Могилянской академии, а сейчас ей предстоит затронуть в беседе события, непосредственными участниками которых являются присутствующие в зале маститые художники. Рассказывать о формировании самой большой в мире коллекции советского нонконформистского искусства, собранной в 1960—1980-е годы Нортоном Доджем и переданной на хранение в музей Зиммерли при университете Ратгерс, в присутствии, например, известного нонконформиста, заслуженного художника Украины Виктора Маринюка, действительно оказалось непросто. Сразу же возник вопрос: почему в каталоге музея Зиммерли не указаны работы Маринюка, приобретенные в свое время Нортоном Доджем? Вероятно, они так пришлись по нраву коллекционеру, что он оставил их у себя дома, не передавая в музей, — сошлись во мнении присутствующие. Правда, есть еще вероятность, что они вошли в обменный фонд и попали к другому собирателю, но это уж слишком грустное предположение. Ведь присутствовать в коллекции Доджа хотя бы одной работой по-прежнему престижно. Это он фактически открыл Западу советское неофициальное искусство, имевшее смелость противостоять официальному. Собирал работы, посвященные темам политики, религии, эротики или же просто принадлежащие к стилям, отличным от соцреализма: абстракционизму, сюрреализму.
Нортон Таунсенд Додж — известный американский экономист и коллекционер, учился в колледже Дип Спрингс (Калифорния), является доктором философии Гарвардского университета, преподавал в Мэрилендском университете. В качестве советолога и специалиста по советской экономике часто бывал в СССР.
— Нортон защитил 900-страничную диссертацию в Гарварде о советской тракторной промышленности, — рассказывает лектор. — А потом создал труд о роли женщин в советской экономике. Надо сказать, в 50-х американские женщины в основном занимались домом и детьми, активность советских тружениц казалась американцам удивительной. Случайно попав на андеграундную выставку, он приобрел первый экспонат своего собрания: картину Льва Кропивницкого «Межгалактическая логика», написанную в 1960 году. Автор незадолго перед этим вернулся из лагерей, это была его первая созданная на свободе абстрактная работа...
Кроме собственно исследовательской работы, совместно с супругой Нэнси Додж покупал, переправлял на Запад, организовывал выставки и издавал каталоги произведений представителей советского неофициального искусства, спасая их от уничтожения и забвения. Коллекция Нортона Доджа насчитывает около 20000 произведений более 1000 художников. Наиболее полно представлены работы ленинградской школы неофициального искусства, московского концептуализма (где, кстати, славно потрудилось немало одесситов). Украинское искусство представлено произведениями киевских, харьковских и одесских мастеров.
— Название известной работы художника Ильи Кабакова звучит так: «В будущее возьмут не всех», — продолжает свой рассказ Елена. — Так вот, Нортон брал всех. Он скупал работы неофициальных художников Средней Азии, Украины, Белоруссии, Молдавии, России, Грузии. Его интересы обслуживал круг посредников, работы вывозились порой загадочными способами.
«Коллекционер грустит, что так и не пообщался лично с украинскими художниками, — так пусть приезжает к нам», — раздаются возгласы из зала. Пора бы и познакомиться! Бодрый американец 1927-го года рождения вполне может решиться на путешествие, а одесситы с удовольствием его примут, многое расскажут, покажут, а там, глядишь, и коллекцию пополнять придется. Додж основную часть своего собрания составил до 1985 года, считая, что перестройка облегчила жизнь неофициальных художников, но отдельные работы продолжал приобретать и в более позднее время.
Елена переходит к одесской части коллекции Доджа: Александр Ануфриев, Валерий Басанец, Людмила Ястреб, Лев Межберг, Вадим Гринберг, Геннадий Подвойский, Люсьен Дульфан, Александр Ройтбурд... Что ни имя — целый мир со своими законами, захватывающей историей. О каждом можно прочесть отдельную лекцию. Каждый умел сказать свое «Нет!» любым попыткам навязать извне манеру письма, идеологию, тематику, умел рисковать, а свое «Да!» в искусстве говорил только искренне, только от всей души.
Мелькают кадры с репродукциями работ, современными интерьерами музея Зиммерли. И вдруг понимаешь: количество одаренных одесских художников невероятно велико, ни одна даже самая богатая коллекция не способна отразить одесское искусство, пусть и неофициальное, достаточно полно. Волнуются живые классики (Сергей Савченко, Олег Волошинов, Виктор Маринюк и многие, многие другие): у каждого своя правда, каждый обладает своей версией по поводу событий 1959-го, 1960-го, 1967-го, страсти накаляются... Есть что вспомнить: уличные акции, квартирные выставки, споры об искусстве, внимание органов госбезопасности (а как же, мыслили-то нестандартно!)...
— Сегодня состоялась знаковая встреча, — резюмирует директор МСИО Семен Кантор. — Только совместными усилиями мы сможем создать историю художественной Одессы — не однобокую, а глубокую. Роль одесситов в формировании коллекции Нортона Доджа, как нам видится, очень велика. И мы рады наладить контакты со столь уважаемой институцией, как музей Зиммерли.
Мария Гудыма. Фото Олега Владимирского