|
|
   |
Из Москвы пришла горькая новость — умерла Алла Баянова. Было ей 97 лет (больше из эстрадных знаменитостей прожила разве что Изабелла Юрьева).
Мне посчастливилось беседовать с ней в 1989 году, когда весьма пожилая уже певица совершала турне по Советскому Союзу. Успех был триумфальный. Зал филармонии был забит «под завязку». Еще бы: ведь Баянова была легендой, которую только теперь мы получили возможность увидеть и услышать воочию. Прежде такой возможности не было.
Рожденная в Кишиневе в семье оперного певца Николая Левицкого (сценический псевдоним — Баянов) и балерины Евгении Скородинской, четырех лет от роду она оказалась румынской гражданкой. Потом была учеба в Париже, гастроли по разным странам, знакомство и совместная работа с Александром Вертинским, Петром Лещенко, Константином Сокольским и другими «звездами» довоенной эмигрантской эстрады, записи на пластинки, преследования сигуранцы за песни на русском языке и долгие годы прозябания на концертных задворках....
«Перестройка» дала ей возможность вернуться на родину, где немногие тысячи это имя знали, а многие и многие тысячи узнали и навсегда полюбили. Она была как бы связующим звеном между эпохой танго и фокстротов и временем рок-ритмов. Глядя на неё, можно было составить представление, как пели и вели себя на эстрадных подмостках «звезды» довоенного периода.
До нашего города Баянова добралась уже в сиянии славы. Узнав, когда певица должна приехать в Одессу, мы с покойным Владимиром Михайловичем Гридиным задумали встретить её прямо на вокзале. Встреча была, что называется, с прицелом: очень хотелось пригласить ее на встречу с активистами клуба ретро-эстрады, который я в ту пору вел в клубе работников торговли у Александра Виноградского. И вот, представьте себе, примерно восемь часов утра, а из вагона выходит совсем не старая женщина при полном, что называется, параде. Впечатление феерическое!
Нам удалось уговорить Аллу Николаевну, и встреча с одесскими поклонниками прошла, как и концерты, триумфально. Наши активисты не скрывали, насколько они счастливы видеть обожаемую певицу, а Баянова, бывшая сперва не в настроении, постепенно оттаяла и рассказала массу забавных историй — рассказчицей была замечательной.
Потом мы небольшой уже группой проводили певицу до гостиницы, попутно заведя во двор Театрального переулка, где во время войны находился ресторан её друга Петра Лещенко (Баянова называла его не иначе как Петькой)...
Не могу не вспомнить забавный эпизод, о котором мне поведал В. Гридин. Его приятель, капитан дальнего плавания, вернулся из рейса, когда концерты Баяновой уже шли, и билетов в кассе не было. Пришлось обратиться за содействием к самой Алле Николаевне, и она помогла. И вот после концерта восторженный капитан попросил В. Гридина передать певице свою бесконечную благодарность; сам он подойти не рискнул, опасаясь, что она утомлена и вряд ли захочет его принять. Но, когда Владимир Михайлович выполнил просьбу товарища, то Алла Николаевна кокетливо спросила: «А что же ваш друг-капитан сам не подошел?» Женщиной (и какой!) она оставалась даже в свои почтенные годы.
После этих гастролей певица получила советское гражданство, поселилась в Москве, периодически выступала в концертных программах, издала прелестную книгу воспоминаний. В 1999 году ей присвоили звание «Народная артистка Российской Федерации».
И вот теперь Алла Николаевна Баянова уже в вечности — рядом со своими знаменитыми коллегами и партнерами. Но нам повезло; перефразируя классика, можно сказать: «Её мы слышали, и мы её застали».
Александр Галяс