|
|
   |
Экспозиция «Пространства жизни», серия нефигуративной живописи члена Союза художников России Алексея Быстрова (г. Москва), открылась 4 октября в Музее им. Н. К. Рериха.
Москвич Алексей Быстров подарил это собрание гуашей (в смешанной технике) нашему музею Рериха, с которым художника связывает давняя дружба. Живописи он серьезно учился в 80-х у человека, чье собрание картин положило начало коллекции Одесского дома-музея имени Рериха, — у Бориса Смирнова-Русецкого (1905—1993), за которым — Московский ВХУТЕМАС и школа В. А. Фаворского. Хотя живописью, скульптурой, керамикой Алексей Быстров увлекся, будучи еще студентом Московского авиационного института, по окончании которого пять лет работал в авиационном КБ.
Случилось так, что увлечение стало профессией: Алексей Быстров начал работать художником-реставратором. В системе тогдашних Рос- и Мосреставрации ему довелось выполнять потрясающе интересные задания. Например, к Московской Олимпиаде 1980 года пришлось реставрировать декоративные керамические тарелки, украшающие фасад Северного (Химкинского) речного вокзала, — двенадцать дисков-майолик диаметром более метра, изготовленных в 1937 году скульптором-керамистом Натальей Данько-Алексеенко. Довелось участвовать в реставрационных работах при музеях Лермонтова и Достоевского; в селе Коломенское, где в хранилище музея находится богатейшее собрание изразцов; и даже работать с майоликами самого Врубеля в Абрамцево.
Результат — нынешнее увлечение мозаикой и мелкой садовой пластикой. «Идеалом формы считаю античную керамику, — говорит Алексей Быстров. — В форме греческой вазы пластически воплощено мироощущение греческой античности, которая дала основы всей европейской цивилизации с ее философией».
...Конечно, цикл «Пространства жизни» дает представление лишь о некоем аспекте в творчестве этого художника, — ну, правда, и немаловажном аспекте: здесь поиски Быстрова находятся в русле исканий Чюрлениса и Олега Соколова, но ближе, пожалуй, к первому. Основное выразительное средство этих нефигуративных композиций — цвет. Эти «пространства» — зримое воплощение невидимых нам миров, где жизнь, собственно, зарождается. Даже и не жизнь еще, а те творческие посылы-пульсации Высшего разума, из коих происходит «первоначальный взрыв», который, как считают иные ученые, есть исток и причина всему. Гуашевые листы Алексея Быстрова фиксируют зарождение галактик. Мне более всего понравился лист «Вриндаван» из серии «Индийские впечатления» (2002 г.), на котором светящаяся шаровидная точка мчится в синей пустоте. Пустота эта — наполненная, это пространство потенциала. Чисто технически это достигнуто художником за счет перетекания тонких цветовых нюансов.
Вриндаван — это древний индийский город: «Для индусов он то же, что Иерусалим для христиан, — пояснила директор музея Елена Григорьевна Петренко. — Это город, в котором, по преданиям, жил Кришна».
В постоянной экспозиции Дома-музея Рериха находится «Индийский цикл» пастелей Алексея Быстрова. Характерно то, что художника привлекает не экзотика, не протокольное воспроизведение этнических диковинок, но передача состояния духа — через атмосферно-природное состояние. Цвет-свет, «отношение небо-земля» (это профессиональный термин пейзажистов) определяют содержание этих пастелей, в которых цветовая гамма служит выражением понятий метафизических. Например, характерная особенность этих пейзажных листов — низкий горизонт: примат неба над землей. И странная, на первый взгляд, колористика: от индийских пейзажей мы ожидаем яркости, они и у Рериха мощны по цветовой гамме. Но у Алексея Быстрова мы видим пейзаж, растворенный в туманной дымке (туманы — в Индии?), и дымка эта, устилая землю, дает ей зеркальный тон. И явственно: земля — зеркало небес.
Архитектурные мотивы этих «пейзажей состояния» не акцентированы, силуэты строений лишь намечены: величественные постройки, дело рук человечьих, введенные в контекст отношения «небо-земля», как говорится, знают свое место...
Есть у Алексея Быстрова и городские пейзажные циклы в реалистической манере: «Московские дворики», — и циклы архитектурных пейзажей, посвященные православным и индийским храмам.
Тина Арсеньева