|
|
   |
В Украинском театре имени В. Василько 18 мая в 19.00 и в 21.00 будет дан московский мюзикл «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты» памяти Гедрюса Мацкявичюса. Спектакль возобновлен Татьяной Борисовой в 2011 году.
Пересказывать сюжет оратории Пабло Неруды «Звезда и смерь Хоакина Мурьеты», переведенной и переделанной Павлом Грушко в пьесу, — дело совсем уж пустое. Во-первых, суть уже рассказана в названии самим Нерудой: «История Хоакина Мурьеты, чилийского разбойника, подло убитого в горах Калифорнии 23 июля 1853». А во-вторых — даже те, кто не видел первого советского мюзикла, поставленного Марком Захаровым в театре имени Ленинского комсомола в1976-м, могли неоднократно посмотреть транслировавшийся по телевизору фильм, снятый Владимиром Грамматиковым в 1983-м.
С того момента, как московский театр драматической пантомимы Гедрюса Мацкявичюса впервые появился на одесских подмостках, минуло, как в известной сказке, «ровно тридцать лет и три года». Нельзя сказать, чтобы здесь его встретили фанфарами, — скорее наоборот.
Тот летний сезон был немаловажным событием для одесских театралов — на гастроли приезжали московские театры, привозили спектакли, гремевшие на весь Советский Союз. Билеты на них достать было невозможно, счастливчикам завидовали. На входные выстраивались очереди за несколько часов до начала представления. Зато потом удачник, простоявший весь спектакль на одной ноге где-нибудь за колонной и нещадно гоняемый как сидевшей в креслах публикой, так и билетерами, мог с гордостью повторять: «Эфрос, Радзинский, Ефремов, Евстигнеев, Доронина, Лазарев, Бортников».
Понятно было, что у театра пантомимы, пусть даже и московского, ни престижа, ни знаменитых имен. Даже площадку для гастролей ему представили самую незавидную — сцену ТЮЗа в переулке Чайковского, по старой памяти именуемого Театральным. Билеты можно было купить хоть за три минуты до начала спектакля. Но те, кто все-таки забрел, ни разу об этом не пожалели.
И тридцать с лишним лет назад, и из сегодняшнего далека спектакль «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты» в театре Гедрюса Мацкявичуса был и остается одним из самых сильных театральных впечатлений. Никакой переоценки ценностей, даже с надбавкой на умудренность возрастом и глубокий жизненный опыт, не произошло.
Действие, происходившее на сцене, было выверено, как швейцарские часы, как механизм запуска космической ракеты. Каждое движение актера, первого, второго ли плана, работало на смысл, как отдельной сцены, так и всего спектакля. Для каждого актера существовал определенный ритмический рисунок. Построение спектакля отвечало всем канонам драматургии — завязка, кульминация, развязка, все на своем месте. И эта, кропотливая, скрупулезная, прямо-таки оптико-механическая, точность позволяла достичь невероятного эмоционального накала действа, с огромным выбросом чувства в финале. И замечательно продуманные, скупые, легко трансформирующиеся декорации, и чудесно выбранная музыка (от Баха до мелодий 1930-х), — все работало на нехитрую идейку, которую искусство проталкивает в массы тысячелетиями: «Да, молодость, любовь, красота гибнут под напором жестокости, жадности, коварства. Да, они гибнут, но важней, что они были, они — есть, и они — бессмертны». Не нужны были программки с либретто, чтобы осмыслить и прочувствовать происходящее на сцене. Спектакль заканчивался долгими овациями, а зрители расходились с просветленными лицами.
Театр Мацкявичуса приезжал в Одессу несколько лет подряд — каждый раз привозил новый спектакль: «Преодоление» — о Микеланджело, «Балаганчик» по Блоку, «Времена года» по Андерсену, «Желтый звук» — живые картины мировой живописи, что-то еще. И уже Московскому театру драматической пантомимы предоставляли лучшие площадки города, помимо, разве что, Оперного, и залы были полны, и билетов было не достать. Но самым сильным, при всех несомненных достоинствах прочих спектаклей, оставался «Мурьета». И сколько раз приезжала труппа драматической пантомимы, столько раз невозможно было не пойти на спектакль.
Но все в этом мире имеет конец. И театр перестал приезжать на гастроли в Одессу, и сам Гедрюс Мацкявичус умер в 2008-м, и век его оказался, может, и длинней, чем у героя его спектакля, да все ж короток — режиссер был 1945 года рождения.
Неожиданно, несколько недель тому, мне вдруг вспомнился спектакль и пришла нехитрая мысль, что его можно отыскать во всемирной Сети. Действительно, можно. Но рядом в Интернете всплыло и сообщение о том, что «Мурьета» восстановлен одной из звезд театра Мацкявичуса. И — невероятно, но факт, — спектакль «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты» снова, десятилетия спустя, приезжает в Одессу!
Все-таки справедлива заезженная идейка, говорящая, что жизнь коротка, но искусство вечно. И режиссер умер, и поседели артисты первых постановок. Но снова герои пьесы, юные, отважные, полные надежд, скачут по горам на лошадях, и ветер им поет песню надежды. Возрождается на сцене бессмертное чудо театра...
Елена Каракина