|
|
   |
«Истина, Доброта, Терпение — искусство, дарованное свыше»: так называется экспозиция, открывшаяся 1 августа в арт-центре на улице Пушкинской, 32. Координатор проекта — Александра Гончаренко (г. Киев).
Экспонируются высококачественные репродукции — постеры: оригиналы находятся в арт-центре «Истина, Доброта, Терпение» на Манхеттене. Представлены произведения 18 китайских художников, проживающих в США, Канаде, Австралии, Таиланде и в самом Китае. Среди авторов — Ван Вэйсин, выпускница Академии художеств в Сан-Франциско. Профессор и мастер прикладных искусств Дун Сицян окончил две профильные академии в Китае. Юань Ли получил приватное образование у профессора изобразительных искусств и сам вырос в авторитетного мастера, лауреата многих международных призов; живет теперь в Токио. Профессор Чжан Куньлунь — скульптор и живописец, директор института истории скульптуры, отмечен на многих международных выставках; стал узником совести. Чэнь Сяопин — молодой, но широко признанный акварелист и керамист, живет в Канаде. Чэнь Чженпин — также молодой мастер акварели, европейской и традиционной китайской, педагог, живет в США. Единственная в этом собрании не китаянка — Кэтлин Гиллис из Канады, художник-педагог.
Всех представленных на выставке художников объединяет приверженность учению Фалунь Дафа, или Фалуньгун («Практика Колеса Закона»), которое стало в коммунистическом Китае объектом ожесточенных преследований.
Вникать в содержание учения здесь не место, сведения о нем, весьма любопытные, выложены в Википедии; отметим лишь, что проповедует оно усилия нравственного самоусовершенствования и, естественно для Китая, связано с системой представлений и духовной практикой буддизма, а также с даосизмом. Его последователи не считают его религией: нет в нем храмов, жрецов и ритуалов.
Некоторые исследователи склонны видеть в движении Фалуньгун подобие средневековой секты, но я вас успокою: детей адепты Фалуньгун не едят, изуверских ритуалов не практикуют. Напротив, пропагандируют оздоровительную практику учения «цигун». Кстати, этой практикой всерьез увлеклась в свое время талантливая одесская художница Лариса Нестеренко, несколько раз побывавшая в монастыре Шаолинь (наша газета об этом рассказывала)...
И вот же что любопытно, это вытекает из тематики картин, представленных в проекте: на поверку, между народами различных рас и вероисповеданий куда больше общего, чем нам может вообразиться. Выставка явственно демонстрирует то, что нас объединяет. Это удивительно, на каких общих архетипах, по-видимому, глубочайше древних, базируются наши вроде бы несовместимые религии.
Например, буддизм не возвеличивает мученичества — напротив, учит избавлению от страданий, причиняемых «миром-маревом». Так нам излагают, и мы верим. Но содержание картин на выставке — самый что ни на есть культ мучеников за веру, совершенно аналогичный христианскому. До всяческих подробностей, которыми переполнены жития христианских святых. Подробности эти, говоря трезво, как правило, наивны и излагаются в экстатическом восторге. Тем не менее, воцерковленные христиане этим легендам верят безоговорочно. Вера — дело тонкое и логике не подлежащее... и, в таком случае, если верить всему, что произошло в древности с христианскими великомученицами, то отчего не поверить во все, что рассказано, посредством кисти и красок, о китайских девушках — узницах совести?..
Вот юная красавица, с окровавленными щиколотками, с которых, к изумлению жандармов, сами собой спали кандалы, возносится над полом застенка в позе лотоса и в свечении нимба, а отброшенные неземной силой коммуняки валятся наземь подобно рассыпавшейся поленнице. Вот палачи впадают в ступор при виде мужественной девушки, бросившейся закрыть собою истязаемую подругу...
Да-с, вера — дело тонкое. Вы только оцените высказывание: «Теория марксизма, которую мы исповедуем, материализм и атеизм, в которые мы верим». Это сказал бывший генсек КПК Цзян Цземинь... а вам оно ничего не напоминает?
Самая трогательная, на мой взгляд, картина на этой выставке — портрет девчушки, которая держит в руках урну с прахом своих родителей, погибших в концлагере.
Трудно и сказать, что больше обескураживает в этих картинах: их истовый пропагандистский наив или добросовестная тщательность, с которой китайские художники восприняли европейскую реалистическую школу живописи. Картины выписаны так, что напоминают цветную цифровую фотографию. Можно также задать традиционный вопрос, не перестает ли искусство быть искусством, когда занимается пропагандой, превращается в разоблачительный документ или в агитку. При этом представленные опусы китайских мастеров парадоксально сохраняют мощную мифологическую составляющую.
Валентина Василенко. Фото автора