|
|
   |
Опытный художник сошел со своей хорошо отлаженной столбовой дороги, чтобы исследовать другие возможные пути в искусстве; молодой художник пробует себя в непохожих изобразительных стилях. Непрестанный поиск — залог творческого роста. Галине Мещеряковой и Олесе Зайвой творческий застой не грозит...
Галина Мещерякова открыла выставку во Всемирном клубе одесситов (угол Базарной — Маразлиевской). Назвала ее «Посвящается одноклассникам». Поэтому в экспозиции преобладает портрет. Техника исполнения — излюбленная художницей пастель. Мещерякова в своих цветовых экспериментах пошла вглубь, с безоглядностью истинного мастера, который не ставит перед собой вполне рыночной цели непременно всем понравиться, но решает задачу изучения возможностей избранной им технологии.
Она усложнила цветовые замесы, доведя их почти до ахроматической гаммы: загасив цвет. Получилось нечто вроде киноэскизов. Мы отмечали ранее, что в последних работах Мещеряковой все отчетливее проявляется театральное, драматургическое начало. Оно сказывается в избирательности цветовой палитры. Таковая задается произвольно. Как если бы художница изображала то, что происходит на сцене при необходимой этому эпизоду подсветке.
Так и на этих портретах. То внезапная вспышка ореола вокруг головы: контровой свет. То яркие блики в надбровьях — словно «света» и «пробела» (ударение на последнем слоге) в иконописи. А лица — растворены в полумраке. Или, может быть, в сумраке памяти?.. Эти работы очаровывают своей принципиальной недосказанностью и волнуют своей неприкрытой суровостью. Сантимента в них нет и в помине.
Представлены на выставке и пейзажи: морских берегов. И натюрморты — совершенно, казалось бы, Галине Мещеряковой не свойственные. Такая вдруг аскеза: и в отборе предметов, и в цветовом раскладе, и в экономной оконтуривающей линии, энергичной, твердой, напористой. Даже тяжелые кисти сирени взяты силуэтно (это у Мещеряковой-то, с ее привычным нам многокрасочным цветочным буйством), даны цельными пятнами, без прорисовки и без объемной моделировки светом. Просто кисти сирени растворены в свету, он здесь главный «персонаж».
С улыбкой невольно вспоминаешь: «В родстве со всем, что есть, уверясь И знаясь с будущим в быту, Нельзя не впасть к концу, как в ересь, В неслыханную простоту». Ах, нет-нет-нет, это не конец! Мало ли что поэт скажет — о себе можно, другим не указ. У Мещеряковой это — суровость зрелости. Ее сумрачность словно выплыла из старого зеркала, разлилась по комнате и затопила румяные тяжелые яблоки на столе. Яблоки — символ жизни и познания...
ОЛЕСЯ ЗАЙВАЯ дала свою экспозицию в еврейский центр «ЭммануЭль» (переулок Веры Ониловой, 16, угол Александровского проспекта, выставка работает с 11.00 до 15.00, кроме понедельника). Зайвая окончила одесскую «Грековку», затем одесский же худграф. И целый раздел ее выставки свидетельствует о том, что художница водилась с объединением «Мамай». На мой вопрос она подтвердила эту догадку, но — с улыбкой. Ее учителем была Светлана Юсим. Водиться с «Мамаями», вообще-то, затруднительно, «бо жiнок на Сiч не беруть», и Светлана Юсим с ними тоже «кошка сама по себе». В отличие от своей монументальной по пластическому мышлению учительницы, Олеся — камерна, лирична, трепетна. А ее работы уже тоже попали в коллекцию одесского Музея современного искусства.
Есть здесь малютки-натюрморты. Мне особенно понравился тот, что с полновесной желтой айвой на блюдце. А также минималистичный триптих с курительными трубками (не «мамаи» ли и вдохновили?!), очень строгий и глубокий по цвету. В этих работах сказывается особенный романтический лиризм.
Есть на выставке и «марины», маленькие и очень интимные, например, «Летние каникулы» и «Бархатный сезон». Это полупляжные, так сказать, задворки, потаенные романтические уголки. Зайвая ищет себя и в жанре композиционного портрета. Своего рода попытки поэтического реализма — «Позитивник», женский портрет в ворохах цветов, и забавный, ироничный гротеск «Кофе и сигареты» — мужской портрет в отблеске световой рекламы, со сползающим столбцом какой-то калькуляции, с трафаретно оттиснутой сбоку сентенцией о подвижности сперматозоидов у любителей кофе...
Полуабстрактные композиции Олеси Зайвой — мягкого колорита, с преобладанием светлых охр, выполненные гуашью. Иногда в них вписан женский торс: «Пробуждение», «Сусанна и старцы». Не живой торс, а как бы уже «переваренный» тысячелетиями изобразительного искусства: без рук — без головы. Найден, наверное, археологами в раскопках. Каменный. Из желтоватого песчаника. Это уже — игра: открытое литературное начало в живописи, обращение к мифу, запечатленному в слове и в камне, к пластам истории.
Видно, что художница пока что на пути к своей магистральной линии: она идет к ней, прощупывая тропы — проторенные и нехоженые. Ее творческая вселенная — в стадии становления...
Валентина Василенко. Фото Олега Владимирского