|
|
   |
Выставка художественной фотографии Александра Синельникова «Маленькие фрагменты большого города» открылась 18 ноября в Центре болгарской культуры.
Открытие экспозиции совпало с днем рождения автора. И заметно было, что друзей и симпатиков у фотохудожника много: просторный холл в переулке Адмирала Жукова был переполнен.
Так получилось в жизни Александра, что он посвятил себя фотографии, только ей одной. Уроженец Ленинграда, он в раннем детстве переехал с родителями в Одессу. Когда встал вопрос о выборе профессии, пошел на курсы ассистентов кинооператора при Одесской киностудии. А чтобы глубже вникнуть в тонкости фотодела, по окончании курсов пошел работать учеником лаборанта на бытовое предприятие «Свято», обслуживавшее свадьбы; позднее устроился фотографом в ЗАГСе. И все эти годы совершенствовался в художественной фотографии.
Теперь он — заместитель председателя фотоклуба «Фотон-2», член правления Одесского отделения Национального союза фотохудожников Украины.
Драматургическое начало, развернутая повествовательность из снимка в снимок, когда серии фотографий подобны поэтическим циклам: каждая — отдельное произведение, вместе — доносят общую мысль, — эта метода по душе Александру Синельникову. Ему нравится придумывать «концепты». Например, он любит кошек. И не только активно участвовал в одесских сборных «КотоВасиях» фотографов, но и выдал персональные экспозиции «Четыре лапы», «Хозяева дворов». Одесские колоритные дворы — излюбленный мотив здешних фотохудожников, и Синельников тут, понятно, не остался в стороне. Еще он охотно снимает «неинсценированную действительность» — уличные жанровые сцены. Его «орудие труда» — «Nikon».
Нынешний проект Александра Синельникова вписывается в серию экспозиций «Концепт», задуманную вместе с коллегой Александром Дегтевым. Главные составляющие проекта — минимализм, образность, фактурность.
В подобном направлении сейчас работают в Одессе и другие художники: наиболее ярко выражен этот подход в творчестве, например, Феликсы Ковальчик и Евгения Голубенко. Главное в данном «концепте» — одушевление предметов, несущих в себе свою историю, а по сути — историю персонажей, которые использовали предмет. Фотохудожники этого толка словно бы «пишут между строк», изъясняются пластическими намеками, метафорами.
...Вот фрагмент серого и страшного дворового закутка. Глухая стена, скворешня-сараюшко, раздолбеж асфальта. В углу — выброшенные кем-то диванчик и кресло, с разодранной обивкой. Но их нежная голубизна — грязная, заведомо, — отсвечивает таинственной перламутровой чистотой в унылой серости задворка. Да это же мы листаем некую «книгу перемен»! Мы наблюдаем потустороннее инобытие вещей. Наверное, на них садятся перекурить живые люди, что-то перетирают «за жизнь», и, конечно же, на диванчике играют дети — а ведь это уже будущее! — и, конечно, играют «в дом».
Синельников не любит пользоваться подсобными средствами вроде фотошопа или программы «Редактор» — он старается выжать из «цифры» все, что она может дать, в процессе съемки. Эффекты получаются интересные. Как вот эта жестко урбанистическая серия «пожарные щиты», варварски яркая, геометричная. Или вот эти фантастические «балконы»: достаточно знать, что в Одессе балконы, как правило, оплетены лианами, — и вот уже перед нами настоящие экзотические джунгли в миниатюре, в дремучести которых играют блики и отсветы...
Водосточные трубы Синельников явно обожает. Он снимает их в таком ракурсе, что труба действительно напоминает духовой инструмент, прижатый к губам неистового джазмена. А чего стоит вот это водосточное коленце на фоне оголенного ракушечника, застывшее в вычурном изломе а ля Лоренцо Бернини!..
Интересны эффекты коллажа, которых Синельников добивается, акцентируя геометрические очертания падающих теней, рисунок черепиц и кирпича. Ну, граффити на заборе — это вообще готовая нефигуративная живопись. Серия лестниц-«улиток» в старых домах снята так, что динамика их дает своего рода «кислотный эффект» в духе фильма «Властелин колец».
В общем, в нашем мире нет ничего такого, что не стоило бы внимания. Нет некрасивого — ни в природе, ни в рукотворных вещах. Ведь старая вещь — персонаж с биографией. В случае Александра Синельникова я применила бы не слово «одухотворение», но, скорее, слово «напоминание»: о причастности вещи. Ко мне и к тебе.
Тина Арсеньева. Фото Олега Владимирского