|
|
   |
В конце прошлой недели во Всемирном клубе одесситов состоялось публичное чтение пьесы «Мещанская, 24, или Трагикомическая ностальгия». Читал автор — актер и режиссер Люсик Заславский.
Вообще-то он — Леонид Заславский: Леонид Семенович,— но категорически предпочитает называться Люсиком как истинный одессит и знаток былой колоритной Одессы, для нас уже — увы, «уходящей натуры». В послужном списке: работа режиссером в Одесском русском театре; в театре пантомимы «Знаки», в «перестройку»; преподавание сценической пластики (в том числе в популярном спектакле Театра музкомедии — рок-опере Е.Лапейко в постановке Г.Ковтуна «Ромео и Джульетта»); роли в художественных фильмах «Иван Рыбаков» (1961), «Пустыня» (1991), «Лавка Рубинчик и...», «Голос травы»(1992), «Ликвидация» (2007, эпизод), — участие в означенном популярном сериале (премия ТЭФИ и «Золотой орел» 2008 года), тем не менее, очень существенно: именно Люсику Заславскому опус обязан воссозданием колорита послевоенной Одессы, именно Заславский преподал господам актерам неподражаемый аутентичный «одесский акцент» и специфические повадки.
Послевоенной Одессе... да нет, Одессе на переломе эпох: в том году Гагарин полетел в космос! — посвящена и пьеса про «улицу имени мине» — Мещанскую, на которой автор «прожил свои первые 35 лет». Существенно то, что обитатели дома № 24 на Мещанской — свидетели и участники Той Войны, и это обстоятельство формировало мироощущение Люсика так же, как необъятный мир Высоцкого и Тарковского был, представьте, во многом запрограммирован той же самой «системой коридорной»...
«Обыкновенный одесский двор-галерея, в котором происходит жизнь большой семьи, — так комментировал автор пьесы свой замысел. — Туалет один на всех, кран посреди двора один на всех, и главную роль играют женщины. Они начинают ругаться в четыре часа утра и заканчивают вечером впотьмах. Мужчины ругаться не умели — они прошли войну и умели убивать. Женские персонажи двора ни на секунду не прекращали движение — они стирали, что-то резали, что-то помешивали...
Декорацией были — простыни на веревках. Они сдвигались и раздвигались, и картинка менялась. Вся жизнь проходила на воздухе: женщины выносили в галерею кухонные столы.
В последнее время в Одессе осталось очень мало Одессы. Заметьте: все рассказы об Одессе — из прошлого, и фильмы об Одессе снимают не одесситы, и снимаются в фильмах не одесские актеры...
Что такое реплика истинного одессита? Это вызов на диалог, с упором на глагол: «курица» — это информация, а «купила» — это уже драматургия, развитие действия и эмоциональное отношение. Произносить и разговаривать — это разные действия для одессита».
«Я НЕ ДРАМАТУРГ», — констатировал автор пьесы. Действительно, то, что он написал, трудно назвать драмой в общепринятом смысле, ибо в «Мещанской, 24» не обнаруживается конфликта и нет развития действия. Есть как бы моментальная фотография. Точнее, такой вот «семейный альбом» фотографий, который зритель может домыслить. Пьеса состоит из непрестанной перебранки языкатых одесситок, из сплошной коммунальной склоки, внутри которой, тем не менее, «рождение справляют и навеки провожают всем двором», и дитё, оставшееся без присмотра, всем двором закармливают и всем двором этим вундеркиндом гордятся.
Сам автор отмечает, что, между прочим, восемнадцать лет был заядлым дворовым голубятником...
...Ностальгические мотивы — понятны. Не новы. Хочется ли нам в ту «коммуну»? Мне — нет, если честно. Однако не зря же «выкормыши» коммуналок с деревянными галереями чувствуют, как вместе с шершавым бытом «вороньих слободок» потеряно и нечто существенное: душевная непосредственность, отзывчивость взаимопомощи, быть может. Жизнь на миру диктует свои правила и привычки, отличные от индивидуалистической самоизоляции.
Конечно, действо без развития смущает, потому что может и утомить, к тому же, в данном сучае, сугубо натуралистично, — правда, натурализм этот гиперболизирован, доведен до гротеска. В этом зацепка пьесы, шанс превратиться в веселый и поучительный спектакль, да и контекст эпохи, словесно не обозначенный (всё ставит на места лишь финальное объявление по радио о полете человека в Космос), можно воссоздать на сцене визуальными и звуковыми приемами, пластикой и музыкой. Нужен режиссер с богатой фантазией. Его есть у нас. Представлять Одессе ее уроженца Георгия Ковтуна, с которым у Люсика Заславского стаж общения 35 лет, вряд ли необходимо. Ковтун, сейчас работающий в Липецке, приедет в Одессу в мае. Пьесу прочел и дал предварительное согласие...
Тина Арсеньева