|
|
   |
Слыхали? Народный артист Украины Олег Школьник придумал переписать комедию Шекспира «Укрощение строптивой». А художественный руководитель Русского академического театра Елена Пушкина этот опус поставила на сцене: под названием «Укрощение строптивых». Премьерное представление состоялось в минувшее воскресенье.
СТИЛЬ постановки сама режиссер определяет так: шлягер-шоу. Конечно же, дурашливое, озорное. Капустническое, если копнуть призабытые традиции театра.
Прослышав о таковой дерзости, мы, пишущая братия, не могли отказать себе в удовольствии поизгаляться. Тоже цитатно: «Не пора ли, друзья мои, нам замахнуться на Вильяма, понимаете ли, нашего Шекспира? И замахнемся! А что?».
Я пошла на спектакль, обмирая и робея. Но... начало спектакля меня ободрило: показательно и существенно для дальнейшего впечатления то, как актеры выходят на сцену, — да-да, сам процесс выхода. Он оказался безупречен: стало явственно, что играть и дурить будут взахлеб. Так оно и случилось.
Если выйти из-под гипноза авторитетов... то что, собственно, мы увидели? В годы театрального бума 80-х мы сами замахивались, и ваша покорная слуга тоже. Пародировали и разыгрывали классические тексты. Это был продукт не на продажу: веселые театральные вечера меж своих.
Что получилось в случае Олега Школьника? В его тексте «по мотивам» нет плоской брутальности, свойственной небезызвестной одесской клоунской «шекспириаде». Постановка вообще отмечена хорошим вкусом. Однако... кто не склонен к поглощению текстов с «многабукафф», тот удовлетворится пересказом, да еще и подумает, что это и есть Шекспир. Такова печальная реальность, таковы законы психологии. Случай пародии приходится разъяснять. Так что лично я пожалела, что Олег Школьник не ввел в свой текст элементы злободневной сатиры — пусть даже и в завуалированном виде; нашему театру со времен Таганки не привыкать к фигам в кармане, а публика наша в этом смысле генетически понятливая. Тогда оно было бы смешнее и острее.
В целом же — мило, озорно, весело. Отдохни и улыбнись. Русский театр показал, что может составить конкуренцию театрам музыкальной комедии, а также мюзик-холлам. Весь спектакль поется. А также пляшется: развеселая тарантелла, что называется, трогает. В общем, выглядит это, как площадной простонародный пересказ популярного сценического произведения шекспировских же либо мольеровских, времен: такое практиковалось, когда вещь из придворного театра шла в народ, а оригинального текста под рукой не было. Зачем такое практиковать в эпоху Интернета, я вам ответить не умею. Ответ здесь один: почему бы иногда и не подурачиться.
СУГУБОЙ похвалы заслужили аранжировщики. Музыкальную партитуру спектакля создали Валерий Чернис и Александр Мельничук. И она, доложу вам, отменная. Аранжировщики использовали неувядающие итальянские шлягеры 50-х — 60-х годов. Вот, навскидку: Lazzarella, Guarda che luna, Marina, Guaglione и Бог весть что еще, а финальный свой монолог в защиту семейных ценностей Катарина поет на мотив Come prima. Чисто тебе фестиваль в Сан Ремо в режиме нон-стоп. Но!.. Популярные мелодии вплавлены в общую партитуру деликатно, а музыкальная составляющая действа доминирует — как в настоящем мюзикле. Слушаешь эту музыку как абсолютно цельное, неразъемное и увлекательное оркестровое произведение, в котором не чувствуется «швов».
Напропалую дурачатся артисты, они очень обаятельны. Удачная находка спектакля — повторяющаяся мини-интермедия: диалоги между мужем и женой из городского простонародья (Юлиана Игнатовская и Андрей Сакара), в которых затурканная бытом жена пилит муженька, а последний печалится, на кой он вообще женился, не было ж забот. Тут нам лукаво предлагают рассмотреть вообще плюсы и минусы брака: думайте сами, решайте сами...
Также предлагаются иные варианты горестной бабьей доли: судьба старой девы дуэньи (засл. арт. Украины Ганна Фурдуй; вообще-то дуэньи, они в Испании, но ладно уж) и судьба перманентной, или черной, вдовы (засл. арт. Украины Юлия Скарга). Обе таки находят свое женское счастье...
Катарину Баптисту в этот вечер играла Ганна Дьяченко. Ее сестрицу Бьянку — Елена Ященко. Дона Петруччо — Дмитрий Жильченко. Папашу, именитого купца Баптисту, изобразил сам Олег Школьник. В общем, все показали себя вполне достойными... шекспировского оригинала.
ВОТ ОБ ОРИГИНАЛЕ: а слабо замахнуться? Так спросит ехидный зритель-интеллектуал. И тут, знаете, особая тема для разговора. Ведь замахивались уж в Русском театре, на нашей с вами памяти, брали в разработку «Гамлета» и «Ричарда Третьего». Результаты — плачевные. Увы, увы, увы. Здесь впору поразмышлять о многом: о том, насколько же «вечно» на самом деле «вечное культурное наследие» и как оно соотносится с нашей современностью; о том, зачем зритель, в разные периоды времени, ходил и ходит в театр и чего от театра ждет; и, наконец, о таком деликатном, интимном и таинственном природном факторе, как наличие таланта.
Вот явись в наши дни Шекспир и предложи к постановке пьесу, я вам скажу: она оказалась бы несценичной и некинематографичной. Чистейшей воды литература! Словесность. Прежде всего, Поэзия. Вот как поэт Шекспир и гениален. И бессмертен. А что представлял собой в его эпоху театр, что готова была воспринимать публика и как, чему смеялась — это тема отдельного исследования. Вы много знаете впечатляющих примеров освоения драм Шекспира в театре и кино — таких примеров, где не пришлось делать купюр, подгонять, так или иначе, сюжет к современности? Чего мы хотим от шекспировских постановок в театре? Переклички с сегодняшним днем? Или просто исторической реконструкции?.. Насколько сегодня смешна комедия о строптивой Катарине?
Так это же не значит, что, вместо освоения пьес Шекспира, будем над его сюжетами «прикалываться», — скажет строгий критик. Да ладно... можно и «приколоться» иногда. Но, честно говоря, лично мне «по приколу» в театр идти лень. И от режиссеров-шоуменов я устала, будь это хоть Дмитрий Богомазов. И та же Елена Пушкина мне импонирует как тонкий, чуткий и лиричный разработчик «чеховских мотивов» («Уездная канитель»): вот ее личная тема, ее режиссерская индивидуальность, ее потенциал.
И наследие интеллектуальной драмы у человечества имеется, оно не устарело, в отличие от иных шекспировских коллизий: Брехт, Шоу, Дюрренматт; да хоть и Радзинский, лучшие пьесы; да тот же Макдонах, признанный сейчас одним из лучших современных европейских драматургов. Выбирай. Денег нет? Ерунда: расстели коврик — и начнется театр. Кстати, для «Укрощения строптивых» вон какую изящную и функциональную выгородку изобрели — Елена Пушкина и Дмитрий Богаченко.
Я вот всё жду от театра... ну, если не потрясения, то хоть познания: расскажите мне что-то, чего я не знаю; о чем думала, да не в ту сторону, а вы вот направьте мою мысль. А Шекспира я в глубоком кресле почитаю. И сама «приколюсь» в компании, если случай выпадет...
Тина Арсеньева