Где и как гулять по литературной Одессе

Часть 2

Продолжим наши литературные прогулки по Одессе. На этот раз начнём с очень литературно знаменитой улицы — Малой Арнаутской. Выходя на Малую Арнаутскую, не грех освежить свои знания о «12 стульях» и «Золотом телёнке» и осознать, что не только вся контрабанда делалась здесь, но и романы. Станьте у дома № 9 и повертитесь, как это мысленно делал Илья Ильф. Вот по диагонали, в доме № 16, авторы поселили подпольного миллионера Александра Ивановича Корейко, слегка завуалировав название улицы под «Малую Касательную». В соседнем доме, № 11, располагалась мясная торговля семьи Бендеров (вот откуда фамилия!). В торце М. Арнаутской, где она пересекается с Белинского, был «автосалон», где продавали авто марки «Лорен-Дитрих»... А вы стоите у 9-го дома, который был одним из основных адресов семьи Файнзильберг в Одессе.

Но доска у вас перед глазами гласит, что «У цьому будинку у 1907 роцi жив єврейський поет, громадський дiяч Хаїм Нахман Бялик (1873—1934)». Потому, что он тоже тут жил. И Д. И. Ульянов — брат Ленина — тут жил. А доска висит Бялику. И это очень правильно. Почитайте его стихи (если по грустному стечению жизненных обстоятельств вы этого ещё не сделали), и вы сами всё оцените. Его стихи надо читать. Для того, чтоб уже понять его величие для еврейской и мировой поэзии, достаточно знать, что его дважды номинировали на Нобелевскую премию по литературе. (В честь него в Израиле назван целый город. Практически в каждом городе Израиля есть улица его имени. А когда поэт сам переехал жить в Тель-Авив, его поселили в доме на улице, уже названной «Улицей Бялика». Кому ещё так везло с пропиской?!)

Совсем рядом, на доме № 40 по улице Базарной читаем: тут жил Багрицкий — Эдуард Дзюбин. Люди постарше начнут рубить рифмами:

«Нас водила молодость

Одесситы вспомнят:

«По рыбам, по звездам проносит шаланду.

Янакис, Ставракис и Папасатырос»

Когда Багрицкий уехал из Одессы в столицу, и там загремело его поэтическое имя, жену он вызвал такой телеграммой: «Собирай барахло Хапай Севку Катись Москву». Принять такой текст телеграфистка отказалась, и тогда Багрицкий объяснил ей, что иначе в Одессе не поймут.

Через квартал, по улице Осипова, но уже на углу Малой Арнаутской, стоит большой зелёный дом пока без мемориальных досок. Хотя тут может и получится когда-нибудь обойтись одной, но двум братьям сразу. И текст на ней я бы написал такой:

«Здесь жили Натан и Иосиф Шоры. Первый стал поэтом Анатолием Фиолетовым и рано погиб. Второй прожил долгую жизнь и всему миру известен под именем Остап Бендер».

Да, так и было. Натан Шор и его друг и сосед Эдик Дзюбин, взяли себе псевдонимы по цветам двух бумажек, которые вынули не глядя из шляпы, — так явились читательскому миру Фиолетов и Багрицкий. А авантюрный, шкодный Оська (Остапом его звали домашние), прошедший в свои молодые годы «Крым, и Рым» и щедро поделившийся жизненными впечатлениями с Ильёй Файнзильбергом, в итоге стал прототипом «великого комбинатора». Помните, как Евгений Петров писал о его появлении: «Остап Бендер был задуман как второстепенная фигура, почти что эпизодическое лицо. Для него у нас была приготовлена фраза, которую мы слышали от одного нашего знакомого биллиардиста: «Ключ от квартиры, где деньги лежат». Но Бендер стал постепенно выпирать из приготовленных для него рамок. Скоро мы уже не могли с ним сладить. К концу романа мы обращались с ним как с живым человеком и часто сердились на него за нахальство, с которым он пролезал почти в каждую главу».

Одесский адрес Катаевых — на Базарной, дом № 4. Здесь установлены сразу две доски: одна — мэтру советской литературы (официально, но с ним по-другому никак) Валентину Катаеву; вторая — его брату Евгению Катаеву (Петрову). Если вы хотите узнать об Одессе много «вкусных» и очень точных подробностей, прочтите тетралогию «Волны Чёрного моря». Ну, или хотя бы — «Белеет парус одинокий». А ещё: «Алмазный мой венец», «Разбитая жизнь, или Волшебный рог Оберона» и «Уже написан Вертер», и «Юношеский роман», и... Короче, почитайте Катаева. И вы многое узнаете за ТУ Одессу.

А про Евгения Петрова мы снова вспоминаем, что в черновиках «Золотого телёнка» никаким Черноморском «и не пахло». Колоритный экипаж «Антилопы Гну» направлялся в Одессу. Но цензоры настояли на переименовании литературного города. Как же сильно любили братья Катаевы свой родной город, коль скоро в стольких их произведениях он появляется вновь и вновь...

Уйдя с Малой Арнаутской (ах, как это грустно звучит!), можно повернуть направо и оказаться на улице Пантелеймоновской. Тут нужно заглянуть во дворик дома №6, где провёл всё свое детство мальчик Коленька Корнейчуков. Очень дерзкий и самонадеянный одесский фельетонист, журналист, переводчик с английского... Да, тут жил будущий добрый сказочник Корней Чуковский. Уж не знаю, как, но отсюда он вынес обонятельные воспоминания о портовых пакгаузах: «Я с детства помню чудесные восточные запахи перца, ванили, кардамона, корицы, фиников, шафрана, изюма, какао, витавшие вокруг этих складов». Теперь этого не пахнет!

На углу Дерибасовской и Преображенской в докерском пивном кабаке «Гамбринус» А. Куприн наслаждался игрой на скрипке «Сашки-музыканта». «Гамбринус» сменил свой адрес, но скрипача, который сегодня играет там, по литературной традиции зовут Сашка

В Городском саду был установлен памятник «12-му стулу», который так и не смог найти Остап-Сулейман-Берта-Мария-Бендер-бей. Здесь же, недалеко, бронзовый Утесов отдыхает на уютной скамье.

На пересечении Ришельевской и Жуковского сидит и смотрит на окна своего дома Исаак Эммануилович Бабель. Поразительно точная и трогательная скульптура. И Бабель очень красивый. Бабель, конечно же, жил и на Молдаванке, чей быт, жителей и их нравы он так точно описал в «Одесских рассказах». Но основным одесским его адресом был дом № 17 по Ришельевской. «Раньше всего в этом городе есть просто материальные условия, чтобы взрастить мопассановский талант», — говорил Бабель об Одессе. И подтвердил свои слова своим собственным творчеством. Ах, как мало он успел написать!

Пребывание А. П. Чехова в Одессе можно точно воссоздать по его же письмам к брату: «Без тебя жил я почти так же, как и при тебе. Вставал в 8—9 часов и шел с Правдиным купаться... Потом кофе в буфете, что на берегу около каменной лестницы. В 12 ч. брал я Панову и вместе с ней шел к Замбрини есть мороженое (60 коп.), шлялся с нею к модисткам, в магазины за кружевами и проч. Жара, конечно, несосветимая. В 2 ехал ... к Ольге Ивановне борща и соуса ради. В 5 у Каратыгиной чай, который всегда проходил особенно шумно и весело; в 8, кончив пить чай, шли в театр. Кулисы. Лечение кашляющих актрис и составление планов на завтрашний день... После спектакля рюмка водки внизу в буфете и потом вино в погребке — это в ожидании, когда актрисы сойдутся у Каратыгиной пить чай. Пьем опять чай, пьем долго, часов до двух, и мелем языками всякую чертовщину. В 2 провожаю Панову до ее номера и иду к себе, где застаю Грекова. С ним пью вино и толкую о Донской области (он казак) и о сцене. Этак до рассвета. Затем шарманка снова заводилась, и начиналась вчерашняя музыка». Без комментариев. Чеховский адрес: переулок Чайковского, 12 (заодно посмотрите там же на доски Чайковского и Ушинского). И «Вишнёвый сад» — это тоже из Одессы. В основу пьесы положена реальная история продажи одесской усадьбы Ольги Васильевой. Теперь по этому поводу на углу бульвара Жванецкого и Торговой установили специальную табличку.

Владимир Маяковский в первый свой приезд в 1914 году выступал в помещении Русского театра в своей знаменитой ярко-желтой блузе, при этом вместо галстука он повязывал на шею морковку. Эпатажненько! А теперь у нас в честь него переулок назван.

По одесским впечатлениям написана поэма «Облако в штанах». Достаточно вспомнить первые строки, посвященные красавице-одесситке Марии Денисовой:

«Вы думаете, это бредит малярия?

Это было, было в Одессе.

«Приду в четыре»,— сказала Мария.

Восемь.

Девять.

Десять».

На Александровском проспекте у нас стоят памятники сразу двум великим национальным поэтам: на пересечении с Успенской «шагает» Иван Франко, на пересечении с ул. Бунина, «шагает» Адам Мицкевич. Как вы понимаете, памятники им тут не только потому, что они гении, а ещё и потому, что они тут таки да шагали.

Нельзя не вспомнить Анну Горенко (Ахматову), которая не только родилась в Одессе и была крещена в нашем Спасо-Преображенском соборе, но и приняла предложение от Гумилёва тоже тут. Мемориальная доска великой поэтессе есть на 11-й станции Большого Фонтана.

Ой. Тут не на одну статью историй и локаций, а на 100 романов и 1000 повестей. Так что приезжайте в Одессу и ходите. Но до этого, садитесь и читайте бумажные книжки с мелкими, чёрными буковками на белой бумаге!

Александр Бабич