Соединяй и властвуй
№72—73 (11209—11210) // 15 сентября 2022 г.
Коллаж Натальи Куликовской
Этот принцип положен в основу коллажа. До 21 сентября в галерее ArtOdessа в Летнем театре Городского сада представлены коллажи 26 одесских авторов самого разного возраста и опыта.
В ход идут монетки, ореховая скорлупа, коробки, консервные банки, лоскуты, газетные вырезки, нотные листы и многое другое. А результат — оригинальное изображение.
Собственное творчество тоже порой ложится в основу коллажа. К примеру, Игорь Варешкин делает коллажные композиции, соединяя ксерокопии своих графических произведений, а Александр Синельников — собственные разрезанные фотографии.
Работа Алексея Малика
— В названии проекта «Кто вы, господин Немо?» есть определенная интрига, — уточнил куратор выставки Алексей Малик. — Немо, то есть, Никто — это все авторы работ. Еще в недавнем советском прошлом коллаж считался нежелательным видом искусства, имеющим «оттенок буржуазности». Но времена изменились, и мы должны догонять весь мир, где коллаж занимает весомое положение. В 2019 году мы провели первую выставку одесского коллажа, новую экспозицию планировали на весну, но обстоятельства военного времени сдвинули ее на осень. Здесь 54 работы, и мы планируем сделать проект регулярным.
Галина Марьина. Фото Олега Владимирского
Комментарии
18.09.2022 | Фёдор Федорченко, фармацевт
Поскольку в этот раз мы снова читаем и говорим об изобразительном искусстве, то прежде всего следует сказать, что всегда заслуживает уважения творческая художественная инициатива мастера или подмастерья, незыблемым фундаментом и творческим принципом которой для начала является профессиональное владение рисунком, перспективой, цветом, композицией и прочими классическими составляющими профессии художника как таковой. А это очень тяжёлый и очень непростой ежедневный труд. Тем не менее, несмотря на аксиому, гласящую, что у искусства нет прогресса, приятно сопроводить любой свой личный или групповой “перформанс” восклицанием о том, что “времена изменились” и что “абсолютно новым временам” (в современном смысле!) не очень-то и авторитетны какие-то там альбрехты дюреры с их тремястами семьюдесятью четырьмя ксилогравюрами, восемьюдесятью тремя гравюрами на меди и “Руками молящегося” 1508 года выпуска или рисунком зайца 1502 года рождения, когда у них не только даже света электрического тогда ещё не было, но и обрывков ксерокопий или любых других наших современных обрывков, при помощи которых они наверняка могли бы создать кое-что более весомое в нашем стремительно приближающемуся к корпоративному понимании. О каких-то серовых и суриковых, до смехотворности никак не владевших “сложнейшей” техникой коллажа, вообще речь не идёт. Как выяснилось, “мы ведь должны догонять весь корпоративный мир, где коллаж занимает весомое корпоративное положение” и настолько весомое, что “пароход современности” должен быть снова очищен от всего наносного, тем более, что такая игра отвлекает от безнадёжности, символизирует её и сама же на себя её замыкает. А то, что к созидательному творчеству и самореализации духа неприменимы понятия цели и пользы, на этом пароходе значения не имеет. Соединяй устремлённость с зиянием и властвуй! Это же так стремительно экстравагантно!
«Авангардная мысль», в общем-то, не нуждается в интерпретации, так как отсутствует предмет, исследовательски таковой. Норовящие оставить свои личные знаки на изобразительно-историческом полотне или просто на стене, разукрашивают его жестами, выполненными из подручных материалов. Новой истории известен даже портрет Мусоргского, набранный на городской стене из самых разных грязных предметов, подобранных исключительно на свалках и в городских мусорных баках. Своего рода жест из сферы товарных ценностей, где темпоральные характеристики, – есть они или нет, – не имеют значения в количественной одномерности. Подобный объект «авангарда» сводится разве что к мгновению восприятия. Доступность и непринадлежность. Обман обоняния, зрения и слуха, некоторым образом.
Исторически сложившиеся культуры отрываются от своих корней, устремляются в технологически “продвинутый” мир и в якобы интеллектуальность. То, что бичуется самим существованием, нынче ощущается не как дух, который мог бы отразиться в искусстве, но только как фрагментарная действительность. У наблюдаемого однозначно отсутствуют связи содержания. Оно стало предметом развлечения в виде жонглирования предметами. Вместо объективности шифра сверхчувственного в наличии только объективность вещественной игры.
Фёдор Федорченко, фармацевт
