|
|
   |
О жизни Александра Петровича Коваленко можно бы и роман или фильм сделать: много любопытных, непредвиденных и даже авантюрных сюжетов. Начну, пожалуй, с середины, с эпизода «Похищение невесты».
Едва успел написать эти два предложения, как вынужден был остановиться. Пришла гостья с подарком — новой книгой одного из любимейших моих авторов, нобелевского лауреата Орхана Памука, «Мои странные мысли». И по какому-то мистическому совпадению открывается она абсолютно идентичным сюжетом. В обоих случаях знакомство будущих счастливых супругов происходит на свадьбе родственника, в обоих случаях — любовь с первого взгляда, будущая невеста — совсем еще девчонка, тогда как жених — заметно старше, уже отслужил в армии. Наконец, в том и другом случае родители категорически против столь раннего брака дочери, что вынуждает влюбленных на отчаянные поступки. Не особенно сгущая краски, скажу, что увидел в этом некое знамение, немедленно оставил приятное чтение и вернулся в прозаическую Беляевку, в которой, тем не менее, произошли весьма романтические события.
Да, так вот любимой девушке Саши Коваленко в ту пору было 15, и училась она всего-навсего в восьмом классе. «Вам и не снилось», выражаясь патетически, вспыхнули взаимные чувства неугасимые. В ту пору влюбленный учился на втором курсе института связи. Из Одессы в Беляевку полетели безответные письма. Это вовсе не означало, будто девочка позабыла любимого. Просто-напросто не умела, не рисковала отвечать, не знала, как формулировать, не имела никакого жизненного опыта. А Сашка не в силах был находиться в отдалении, причем до такой степени, что бросил институт, устроился водителем в беляевской автоколонне, и это позволило хоть урывками видеться с избранницей, Алёной. Дальше — больше. Как обмолвился сам Александр, нашкодили. Женитьба, по достижении невестой 16 лет, без согласия родителей невозможна. И затягивать нельзя: девчонка в смятении и панике, мол, родители не поймут, осудят, принудят избавиться от будущего ребенка.
Отец невесты был человеком жестким, приверженцем традиций. Отец жениха, Петр Михайлович — куда более лояльным и как-то повеселее. Разберемся, говорит, не печалься. Приехали знакомиться с будущим тестем. Петр Михайлович нашел слова, и этак всё с юморком, дело-то житейское. Правда, хозяин поначалу уперся и слышать не хотел ни о каких внуках: пусть избавится от ребенка, окончит школу и т. п. Тут Сашка понял, чем всё может обернуться. Проявил характер: собирай, говорит своей Алёне, бебехи да поехали отсюда. Уж тогда отец ее, что называется, дал заднюю. До весны ждать не стали: «От людей на деревне не спрятаться», в феврале сыграли, как водится, затяжную свадьбу на полторы с лишком сотни сельчан, переезжая из дома жениха в дом невесты. А летом родились двойнята, Юля и Дима.
Я с этого сюжета для того начал, чтобы читатель сразу понял нечто значимое о характере нашего героя. Вот он всегда и во всём безоглядно решителен. Когда размышляю о нем, на ум приходят строки Юрия Михайлика:
А сотворение чудес — совсем простое дело.
Беду руками разведу, улыбкой исцелю.
Вот видишь — солнце вновь взошло,
вот видишь — потеплело,
Не говоря уже о том, что я тебя люблю.
А дальше дом стал строить, как некогда его отец. С матерью, Анной Ивановной, Петр Михайлович познакомился в Симферополе, где оба учились. Отец получил назначение в пожарную часть Беляевки, молодая чета и поселилась в комнате при «пожарке». Просили квартиру, а предложили участок: берите, мол, и стройтесь, как сами пожелаете.
Отец уж и так и этак крутился, некоторое время работал водителем, чтоб хоть стройматериалы сподручнее было доставлять. На первый случай кухоньку соорудил, а четыре года спустя семья въехала в уже приличный дом, всё своими руками. Соседи, конечно, подсобляли — сельская взаимовыручка. Рукастый был хозяин, даже мебель сам мастерил, пытался привлекать к работе старшего брата Саши, Петра, но интерес был как раз у младшего.
Вот как-то так оно и пошло. Инструмент имелся. Начинал со столярки. Это теперь можно готовые доски приобрести, с пазами, а в ту пору приходилось подгонять. Саше нравилось: поначалу полы во втором этаже шлифовал, а там научился оконные переплеты, двери, столы, табуреты ваять. Случалось бывать в Любашевке, у батиного отца, печника. Вот и деду помогал, вникал в премудрости ремесла. Позже и сам печи, камины клал. Дом строил сам, баньку. Тут уж с Петром Михайловичем как бы поменялись ролями: отец был помощником сыну.
Навыков Александр Коваленко обрел необозримо. У отца был мотороллер — так изучил устройство досконально. С детства собирал со сверстниками из фактически металлолома мопеды, велики. В армии после учебки служил в танковых войсках. Продолжая семейную традицию, семь лет прослужил в пожарной части. Одно время в удовольствие занимался ремонтом ходовой части автомобилей, рихтовкой кузовов. Чем больше был изуродован кузов, с тем большим наслаждением Коваленко с ним возился, восстанавливал. Освоил сварку, а затем и покраску. Мастерство, умноженное на добросовестность, привлекало всё больше заказчиков. Только душа просила чего-то иного, неизведанного, постижения нового ремесла и доводки умения до самого высокого уровня.
И вот как-то раз с родственником по отцовской линии Александр оказался в винницком этнопарке. Был очарован тамошними деревянными скульптурами. Там же подобрал корягу, в которой просматривалась будущая скульптура. Вернулся домой, купил фрезу, попробовал в работе: получилось! Стал пристальнее вглядываться в природный материал, успешно повторять опыты. А тут кстати подвернулся телевизионный сюжет о том, как мастера лихо режут деревянные скульптуры бензопилой. Как-то сразу понял: смогу. Сперва удачно приобрел на авторынке электропилу, вырезал сову, затем другую — уже с распростертыми крыльями. И пошло-поехало. Налаженный автосервис и всю клиентуру легко передал сыну и зятю, а сам целиком посвятил себя деревянной скульптуре, а затем и деревянному зодчеству, даже в ущерб заработку, для души.
Впрочем, семью кормить надо, времена-то нелегкие. Стал по выходным ездить в город на Староконный, выставлять на продажу деревянные скульптуры, скамейки. Тут его и приметили фундаторы этнопарка Нью-Васюки, расположенного меж Малой и Большой Долиной. Парк еще только создавался. Устраивался ремесленный дворик, где работали кузнец, стеклодув, гончар, умельцы по изготовлению мыла, свечей и проч. Отныне по выходным здесь занимался своим любимым делом и Коваленко. Постепенно с малых форм перешел на большие. Первой крупной фигурой стала скульптура медведя высотою в 3 метра 20 сантиметров из дуба. В общей сложности мастер изготовил для парка уже более полусотни скульптур из дерева и 16 из камня. Этот масштабный проект далеко еще не закончен.
Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. В одесском парке имени М. Горького есть детская библиотека, украшенная сидящей на книгах декоративной совой. Вот эту-то сову и похитили. Руководство парка обратилось к Коваленко с просьбой восстановить деревянную композицию. Сделал, конечно, привез, установил. Далее заказали скульптуру медведя, необходимого как декорация по ходу съемки какого-то фильма. Вырезал уже прямо на месте, после чего превратил в деревянные скульптуры несколько десятков пней. И парк преобразился. Этот проект тоже продолжается.
А как же в родной Беляевке? И тут мастер руку приложил. Поляна Сказок на знаменитой водозаборной станции «Днестр», Экологическая Тропа и другие арт-объекты, сделавшиеся достопримечательностями, привлекают внимание не только местных жителей, но и горожан. Одесситы специально приезжают глянуть на обосновавшихся здесь легендарных персонажей Ильфа и Петрова: Остапа Бендера, Паниковского, Балаганова. И Бендер тут вовсе не случаен, поскольку его литературный маршрут в Румынию пролегал через Беляевку — не было в ту пору иного пути. И все аксессуары этого неудачного побега при нем. Очень трогательна скульптурная композиция девочки с флягой на фоне памятника погибшим сотрудниками станции «Днестр».
В планах Александра Коваленко — восстановление и декоративное оформление находящегося здесь же фонтана. Мастер овладевает и кузнечным ремеслом, надеется установить и запустить собственный кузнечный горн, стажируется у профессионалов. Совершенству нет предела.
Нас познакомил мой старый товарищ, известный художник Валерий Сыров, еще в ту пору, когда Саша периодически приезжал на Староконный вместе со своим другом и помощником Иваном Никифоровичем Радулом. Еще только задумывался будущий проект «Старики-деревья», о котором впоследствии не раз сообщала «Вечерка», а Коваленко немедленно и бескорыстно поддержал это начинание.
За считанные дни сделал две скульптурные композиции во дворах по Успенской, 75 и по переулку Маяковского, 8. Объекты сразу полюбились одесситам и были включены в экскурсионные маршруты. Проект продолжается: презентация следующей скульптуры будет приурочена к «Юморине».
Саша Коваленко — фантастически работоспособен. При любой погоде может целый день, практически безостановочно и увлеченно трудиться. Древесный пень — материал непредсказуемый, где-то сучок, где-то труха, приходится творчески импровизировать, по ходу работы изменять первоначальную задумку. А человек он открытый, прямолинейный, добрый, с колоссальным жизненным опытом, не всегда позитивным: и за хворой бабушкой приходилось ухаживать, и за матерью. Коваленко и сам уже дед: от дочери — внучка Алина, от сына — внук Матвей, который, к слову, проявляет интерес к Сашиному инструментарию, дай-то Бог.
О себе Коваленко рассказывает, как о самом обычном сельском парне: прилежным учеником в школе не был, случалось прогуливать уроки и спортивные тренировки, хулиганить по-мелкому, ничего выдающегося, никакой «духовной» базы не имитирует. Как есть. Как сложилось. Вослед за сердечной тягой.
Думаю, это особый дар.
«А сотворение чудес — совсем простое дело...». Разумеется, простое. Если на это дело жизнь свою положить.
Олег ГУБАРЬ