|
|
   |
Что такое коронавирусная инфекция не в сводках, а в собственных легких, наш читатель узнал из очерка Валентины Гайдаенко «Коронованные ковидом» от 20 августа. Я вам так скажу: это ещё — лирика.
Я тоже теперь знаю, что такое ковид. И то, как беспечно и безответственно ведут себя наши информированные и всячески предупрежденные граждане, повергает меня в шок. Хотя... ведь каждому ясно: смерть — это то, что происходит с соседом.
В последней декаде октября Испания, невзирая на драконовские противоэпидемические меры и дисциплину, проявленную населением, стала, по сообщению The Guardian, первой страной в ЕС — «миллионником» по количеству инфицированных: был зарегистрирован 1 046 641 случай.
Что пугает с самого начала пандемии — стремительность и неотвратимость распространения инфекции. Не надо приводить мне сравнительные таблицы с цифирью заражения простым гриппом и ковидом и смертности от них. Надо быть крайне беспечным, чтобы запустить грипп до стадии воспаления легких: случаи бывают, но чтобы на столь массовом уровне! Против разновидностей гриппа люди выработали иммунитет. Против COVID-19 иммунная система пока что бессильна, а всевозможные изъяны в организме вступают в резонанс с вирусом, и никто не знает, что именно и как даст слабину. Теперь известно: зараженные ковидом умирают не столько от воспаления, сколько от непременно сопутствующего ему тромбоза кровеносной системы легких.
Весьма странны конспирологические теории. Мол, всё это заговор злодеев, с целью надеть на нас намордники, лишить нас лица и голоса, разобщить и заставить бояться. Да, это правда: на пандемии, как и на войне, кто-то нагреет руки. Но включите-ка логику. В первую волну мирового карантина громадный ледовый дворец Мадрида был превращен в морг: крематории округа не справлялись, цинично говоря, с переработкой. Что это, понты мировой закулисы для устрашения обывателя? А пробовали вы прикинуть, «сколько стоит похоронить» с перевозкой родного покойника из местечка в столицу? А свозить трупы сразу сотнями — во сколько обходится государству и гражданам такая «страшилка»? Так что про ковид всё правда, граждане.
А что же Украина? На день, когда я пишу эти строки, было подтверждено почти 9 тысяч новых случаев коронавируса, по данным системы мониторинга Совета национальной безопасности и обороны.
Это мое предупреждение. Точно так же неопределенным может оказаться источник заражения. Из тех людей, с которыми я встречалась в последних числах августа, никто, по счастью, не заболел. Но «оно» носится в воздухе. И самый верный способ заразиться — общественный транспорт. Еще — лифт. И помещения, в которых наблюдается скученность людей.
Таких помещений у меня в конце августа не случилось. Было несколько подряд массовых мероприятий под открытым небом: книжная ярмарка, поездка в Доброслав, поездка в Беляевку, детский фестиваль. Никаких обнимашек при встречах и даже никаких рукопожатий. Свалило — нокаутом, в пятницу.
Мне неслыханно повезло: я не задыхалась. Потому что другие, мои товарки по палате в инфекционной больнице (в палате нас было четверо), те намучились. И сказали по выписке: детям и внукам закажем строго-настрого! Более того, три выписанные пациентки сказали в один голос: перехожу на «удаленку», ставлю начальство перед фактом, вплоть до увольнения «по собственному». Смекайте, что им довелось претерпеть...
…Обоняния я не теряла. У меня даже температура вдруг сделалась пониженная. Никакого кашля. Свалила меня дикая боль в костях и суставах, от которой хотелось одного: уткнуться в подушку и вырубиться. К сему добавилась диарея. И я решила, что, возможно, отравилась. Слыхала от знакомого художника, как он в компании арбуз ел, после чего все разом загремели в инфекционку. А у меня недоеденный арбуз в холодильнике. В понедельник меня слушала семейный врач и ничего подозрительного в легких не услышала. Прописала противовирусный препарат на неделю. Но дела пошли хуже: ночью я уже сбивала температуру уксусом. Помчалась в лабораторию, взяли кровь из вены, ответ — вирус не обнаружен. Теперь говорю: не тратьтесь, его таким манером никто не обнаружит. В четверг, уже с трудом держась на ногах, поехала делать компьютерную томограмму легких. Ответ — двусторонняя полисегментарная пневмония по типу «матового стекла» — сомнений не оставлял: в Фейсбуке читано. Примечательно, что поначалу никакой ковид даже не пришел мне на мысль. И вам может не прийти. А тем временем, за неделю, легкие у кого-то могут и отказать...
В пятницу меня увезли в городскую больницу №5, что в парке Шевченко, получившую функции распределителя. Со службой Скорой помощи пришлось долго перезваниваться, попеременно — с семейным врачом: врач настаивала на госпитализации, «скорая» не хотела выезжать. Удалось убедить. «Вам очень повезло, девочки, что вы заболели сейчас, — сказала медсестра в отделении инфекционной больницы, куда меня доставили после трех ночей в парке Шевченко и положительного ПЦР-теста (бесплатного). — Осенью ждем настоящего ада, мест уже может не быть».
Когда меня 21 августа привезли «в парк Шевченко», пришлось, в полуобморочном состоянии, ждать очереди в приемный покой около полутора часов, в веренице из карет Скорой помощи.
Кстати: уже считается, что точность теста ПЦР — порядка 75%. Это — если отрицательный; наличие вируса сомнению не подлежит.
В сети Фейсбук мониторит ситуацию с самого начала пандемии председатель одесского благотворительного фонда «Корпорация монстров» Екатерина Ножевникова. С самого начала — привычный нам клич: люди мира, по копейке скиньтесь!
А если нет ее у тебя, этой копейки? Если ты сам заболел, и твои копейки летят мелкими пташечками, и благодари Бога, что сам не вынужден бросать этот же клич в социальных сетях. Однако находятся отзывчивые люди среди бизнесменов: Екатерина не всегда указывает их фамилии, потому что в нашем отечестве благодеяния могут выйти, что называется, себе дороже. Благодаря таким людям фонду многого удалось достичь, чьи-то жизни оказались спасены. Вот что было в августе — сентябре:
«Пятьдесят концентраторов выехали в Одессу для опорной «больницы водников». Там уже стоят наши 20 штук, 10 от ОГА. Теперь будет обеспечено кислородом 80 процентов коек! Еще 8 заказала для Белгорода: Алла Гинак собрала средства, и мы закупаем для ЦРБ. На данный момент уже собрано денег 2 млн. 520 тысяч! А нужно всего 3 миллиона 37 тысяч гривен.
...Каждый день мне звонят из больниц и просят. Костюмы, респираторы, увлажнители для кислорода, медикаменты, мусорные кульки и т.д. Только сегодня мы опять отправили 500 штук костюмов для экстренки.
Первая волна опорных больниц не обеспечена необходимым даже на 50 процентов. А если верить отчетам руководителя аппарата ОГА Дениса Мусиенко, то обеспечены всем, и первая, и вторая!».
Екатерина Ножевникова благодарит на Фейсбуке своих самоотверженных соратниц: Светлану Малоногу, Наталью Одарий; благотворителей: «Егор Гребенников, вы вернули мне силы долбить эту стену и дальше. Сбор на кислородную станцию закрыт! Мы все вместе собрали почти 3,5 млн. гривен и купили и заказали вместо 50 концентраторов — 98 и одну кислородную станцию. Когда становится совсем плохо, появляются люди, которые возвращают веру в то, что мир таков, каким он должен быть».
Что это за штука — кислородный концентратор? Да лучше вам этого не узнать. Нет, это еще не критический случай, это еще не аппарат искусственной вентиляции легких (ИВЛ), в котором не дай, Господь, нуждаться, ни вам, ни мне. Это просто такой большой и шумно гудящий ящик с подводкой к кислородной маске. Одну из моих соседок по палате им пользовали.
По выписке пульмонолог в поликлинике сказала мне: восстановление после ковидной пневмонии может длиться до восьми месяцев. Это — в моем случае «средней тяжести». Сколько времени это займет после случая с ИВЛ, и какими чревато осложнениями, я не знаю. Воспаление легких как таковое опасно; последствия же ковидной пневмонии только сейчас исследуются, они многоразличны и куда тяжелее. Пульмонологические стационары в городе закрыты: всё, что могли, приспособили в больницах под зараженных коронавирусом. Пневмонию будете долечивать дома. Этой роскоши — выписать вас совсем здоровыми — инфекционная больница позволить себе не может. Вас просто, что называется, ставят на ноги. А вирус, так я поняла, подыхает от массированной атаки комбинированных антибиотиков... если вам еще не поздно.
«Как себя чувствуете?» — спросила, улыбаясь глазами сквозь пластиковый щит на лице, врач инфекционной больницы. «Дохлой», — ответила я, что было правдой. Или казалось. «Э!.. «Дохлые» у нас, знаете, в каком отделении?» — усмехнулась доктор...
Покуда энтузиасты расшибаются, «схемы» продолжаются. Вот сведения с информационно-аналитического портала УкрРудПром.
«По состоянию на 23 октября из Фонда борьбы с COVID-19 общим объемом 66 млрд. грн. потрачено 34,1 млрд., или 52% от общей суммы. Как сообщает пресс-служба Министерства финансов, в том числе на строительство и ремонт дорог использовано 16,3 млрд. грн. (47%) из выделенных 35 млрд. грн.
В то же время на сферу здравоохранения использовано 5,8 млрд. грн. из предусмотренных 16,3 млрд. грн., или 35%. В частности, на закупку аппаратов искусственной вентиляции легких потрачено 21 млн. грн. (выделено 100 млн. грн.); на обеспечение лабораторий Минздрава и закупку средств индивидуальной защиты для медицинских работников потрачено 624 млн. грн. из предусмотренных 2,9 млрд. грн.
На субвенцию местным бюджетам для обеспечения больниц кислородом направлено 571 млн. грн. На повышение надбавок и доплат медицинским работникам потрачено 2,7 млрд. грн. из предусмотренных 6 млрд. грн.
Средства, выделенные на приобретение оборудования для приемных отделений опорных больниц, пока не использовались».
Самый надежный способ зарыть деньги — прокладка дорог, у нас это и школьник знает. Можно пафосно назвать это «Великим будівництвом». Надо сознаться, дороги-то у нас раздолбанные, а множество местных больничек прикрыты, согласно реформе Ульяны Супрун: хошь не хошь, вези пациента в район, а то и в область.
Ну, и финансовый год на исходе. А средства «не освоены». А ресурс «Страна.ua» еще поддал жару: мол, изрядные деньги из коронавирусного фонда перенаправлены на... съемки кино. Вроде как патриотического. Ну, может, эпитет добавлен для хайпа, но ссылка на соответствующее постановление Кабмина приведена.
Вообще-то, такие вещи называются — нецелевое расходование средств. И в нормальном государстве за это дают по шапке. А в ненормальном — благотворительные организации пускают шапку по кругу.
Из новостных лент последней декады октября: «Треть музыкантов оркестра «Метрополитен-опера» вынуждены покинуть Нью-Йорк, поскольку не могут платить за свое проживание. «Метрополитен-опера» отменил весь сезон из-за карантина, музыканты оркестра рискуют прожить без зарплаты в течение более года», — сообщила на Фейсбуке харьковчанка, журналист Валентина Гаташ, чьи родные проживают в США.
Со 2 ноября Европа вернулась к жестким карантинным мерам. В Англии жители смогут покидать свои дома только для того, чтобы купить продукты, добраться до работы, посетить врача. В Австрии ввели комендантский час, в Португалии — частичный локдаун. В Германии прекратили работать рестораны, бары, развлекательные заведения. Во Франции ввели общенациональный карантин: будут закрыты общественные учреждения, университеты, ограничены частные собрания и митинги.
Послушайте и здравомыслящих одесситов — возможно, вы даже знакомы лично. Ольга Богданова: «Видя в магазинах людей без масок, считаю, что это не только самоубийцы, но и убийцы десятков людей. Маска — не наручники, она — спасательный круг. В ней неудобно? А задыхаться без кислорода — лучше? Будьте милостивы к себе и людям!».
Денис Бушлатов: «Поговорим о социальной ответственности. Именно благодаря вам, милые мои соотечественники, мы низвергаемся в ад. Каждый из вас, посещая кинотеатры, театры, вечеринки, праздники городского масштаба и т.п., вносит свою посильную лепту. Вы можете и не заболеть, но вы принесете болезнь своим близким, родственникам, друзьям. Те, кто послабее, постарше, обязательно заболеют. И многие из них умрут. Берегите себя. И не только себя».
Зоя Арова: «Ношение масок показывает отношение общества к слабым и больным, его уровень МОРАЛИ. Жизнь у нас одна. У слабых, больных и пожилых людей она тоже ОДНА. Кстати, в Израиле ВСЕ носят маски. Водители, продавцы, люди на улицах и в помещениях (даже когда можно было бы и снять). Наверное, это отличает одну страну от другой: уровень морали. Может, именно за этим пришел к нам вирус — проверить нас на вшивость?».
...Больница №5 на Лидерсовском бульваре: сюда меня доставили с подозрением на ковид по результату КТ легких. В приемном покое — упакованный в синтетические комбинезоны медперсонал, внешне напоминающий ликвидаторов последствий ядерного взрыва. Дадим же слово медику. Пишет в Фейсбуке Виталий Фон Клим (возможно, это псевдоним), 16 сентября:
«Врач приемного покоя должен перед каждым новым больным надеть на себя новый комбинезон, новые две пары перчаток, чистые очки и новые бахилы. Это занимает минут 15 в лучшем случае. За это время приемный кабинет кварцуется и протирается дезраствором. Это тоже минут 30. Потом прием больного, осмотр, ЭКГ, взятие крови и мазков на ПЦР (всё это бесплатно — Т.А.), заполнение истории болезни. Это еще минут 25. Вот и получается: прием одного больного занимает в среднем 60–80 минут. А «скорые» подвозят и подвозят больных пневмонией.
Проблема могла бы решиться увеличением дежурной смены в больнице, но людей нет, работать некому».
«Увольняются медсестры и санитарки, мало кто может выдержать такую нагрузку, да при мизерной зарплате», — слышу я в палате откровение пожилой санитарки, но расспросить не имею сил, состояние полубредовое. Смекаю: та-ак, значит, на посту остаются — безымянные герои. Теперь уже и безликие: в скафандрах.
Антибиотик цефтриаксон здесь колют бесплатно. Меня из Испании, которая на пандемии уже собаку съела, предупредили: только — в вену, внутримышечно — это мертвому припарка. Убеждаюсь, что в Одессе это знают. Но в больнице №5 схему лечения не назначают, уколы поддерживающие.
«Для того, чтобы противоэпидемические меры работали, надо быть очень дисциплинированным китайцем. А без этого — увы», — резюмирует в Фейсбуке Андрей Лазарчук. Это не о врачах, это — о вас, потенциальные пациенты.
Инфекционной больницей пациенты пугали. Мол, и больные в коридорах лежат, и туалет в конце коридора вверх по лестнице, с советских времен. Ну-у, не знаю. Болезнь — в своем роде, лотерея. Отделение №12, бывшее детское. Элегантно отремонтировано. В нарядной палате на четверых — туалетная комната с душем и горячей водой. Думается, так же и во всех боксах, потому что из палаты тебе ходу нет. Разрешается высунуться на полминуты: забрать с табурета листок с врачебными предписаниями, завернуть в него деньги, положить на табурет и потом забрать, с табурета же, лекарства, сдачу и чек. В аптеку ходят санитарки. Они же купят вам воду и всё, в чем нуждаетесь. При ковиде надо много пить: полтора-два литра воды в сутки.
Питание — удивило. Всё диетическое, вареное или паровое. Очень съедобные котлеты, хек, куриное филе; картошка, овощные супы, каши, соки. Но... это, граждане, если вас вообще, в вашем плачевном состоянии, потянет на еду. Правда, интоксикацию здесь снимают быстро, прогнав через тебя пару капельниц хлористого натрия.
Нашу палату вела заведующая отделением Наталья Николаевна Диденчук. Правила клиники не велят медперсоналу задерживаться в палатах для бесед. Но Наталья Диденчук в ходе процедур, на обходе успевала каждого выслушать, доброжелательно, делово и четко проконсультировать, дать совет, весело ободрить.
Больница рассчитана на 400 коек, это она сообщила мне уже в ходе интервью по моей выписке; меньше 340 пациентов в обычном, не экстремальном, режиме не бывает. Отделение №12 рассчитано на 33 пациента, в среднем за месяц проходит от 250 до 300 пациентов. Их выхаживают 2 врача, 10 сестер и 10 младших медсестер (няни).
Когда я сюда поступила, медсестры спросили наши имена: именами интересовался священник, госпитализированный в это же отделение, в мужскую палату. Хотел за всех помолиться. Как я ни выспрашивала, кто он и из какого храма, медсестры свято соблюли анонимность пациента. Так что — не токмо медикаментами, но и молитвою. В чем убедила меня и друг нашей редакции игуменья Серафима: часто звонила, молилась за мое здравие, помогла и делом, когда нужно было: я, к примеру, рассчитывала, что в больнице №5 есть аптека, но аптека съехала оттуда во время оно, когда кардиологическую больницу отправили в бесплатный отпуск; и матушка Серафима отрядила для моих нужд экспедицию.
Люди зрелого возраста, храбро входящие в трамвай с открытым лицом, сидящие с открытым лицом на филармонических концертах, — вам затруднительно потратиться на обойму медицинских масок? Так я вам в цифрах разъясню, почем она, ковидная пневмония средней степени тяжести.
Цефтриаксон — я спасаюсь им от сезонных бронхитов — в инфекционной больнице мне заменили на более продвинутый меробоцид. Плюс, как я уже сказала, капельница, снимающая интоксикацию. Это — базовое, и это бесплатно. Но в одиночку оно не срабатывает! Нужен комплекс антибиотиков — в виде ежедневных капельниц. В моем случае цена одной дозы была — 140 гривен. Плюс еще одна существенная ежедневная инъекция: разжижающий кровь препарат фраксипарин, предотвращающий образование тромбов. Цена флакона — порядка 130 гривен. Плюс лекарства для приема внутрь: нейтрализовать побочное действие сильных антибиотиков, снять простудные явления и т.д.
Как я прикинула, мои затраты одного дня составляли от 400 до 700 гривен. Скромненько, может быть, с точки зрения одессита. Так я спрошу у публики, которая посещает филармонию: у вас эти суммы есть на каждый день? Недельки на две, если повезет со «средней тяжестью»? И если они отложены, то, кроме антибиотиков, вам не на что их потратить?
А если понадобится ИВЛ? Жуткая, травматичная процедура, по сути — операция. Поинтересуйтесь.
«Мы опорная больница, — не без гордости рассказала мне Наталья Диденчук, — и у нас самые лучшие условия для работы и обеспечение для больных: не только в городе, но и в стране. Были случаи, когда мы на очень тяжелого больного тратили только лекарств на 100 тысяч гривен».
Охотно верю. Но предполагаю, что особо тяжелому пациенту пришлось и доплачивать: наша медицина не всемогуща.
Послековидное восстановление в моем случае: комплекс препаратов на 2 недели — примерно 2500 гривен, еще на две недели — кладите еще две тысячи; покупку небулайзера я уж не учитываю, в хозяйстве пригодится, а два препарата для заправки, на две недели, — 700 с лишним гривен. КТ легких — 1000 гривен, трижды.
А вот ИХ вам — не жалко?
— Где они набрали сюда таких добрых медсестер? Сколько в них терпения! Выслушают, объяснят. Мы думали, что таких больше нет.
Это коллективный монолог моих соседок по палате о наших медсестричках. Светлана Муту, уроженка Измаила: приветливая, шутливая, появлением своим в палате вселяющая бодрость и надежду, — окончила медучилище в Измаиле, там у нее живут три сестры и брат; воспитывает сынишку двенадцати лет. Медицинский стаж — 23 года, по ее молодой внешности не скажешь. Юля Станкевич, выпускница Одесского медучилища, работает 12 лет — тихая, славная, женственная. Лена Саввова, Ира Гончаренко...
А теперь, читатель, давайте-ка я вас упакую в слои полиэтилена с макушки до пят. Ну, или в иную синтетику, по качеству схожую, а ступни — так уж точно в многослойный полиэтилен. На лицо наденем медицинскую маску и затем прикроем лицо пластиковым прозрачным щитком. На руки — резиновые перчатки. И так вы проведете 24 часа подряд, постоянно на ногах, в тридцатиградусную жару. Дежурство медсестры — сутки через четверо. После захода в одну палату полагается всё это сменить на новый такой же «прикид». «Раньше мы переодевались после каждого захода, — призналась мне одна из медсестер, — а нынче такой наплыв больных, что некогда».
Ставка медсестры с пресловутыми 23 годами стажа — 4700 гривен. Город старается подкинуть доплату... но люди увольняются. Впрочем, об этом четче расскажет доктор Наталья Диденчук. В мимолетном разговоре со мной в палате она сказала откровенно: в июле ей, врачу высшей категории, насчитали 33 тысячи гривен, это со всеми полагающимися доплатами и муниципальной надбавкой; из них 17 тысяч гривен вычли в виде всяческих налогов. Так же дракониста система расчета со всем персоналом, и медики очень этим возмущаются.
Однако же: спасибо Одесскому горсовету, что изыскал доплату медикам! Госдоплату могут и задержать, отметила Диденчук, муниципальную выделяют в срок: «Ежемесячно от города мы получаем надбавки: 10 тысяч гривен — врачи, 8 — сестры и 6 — няни». Вы, читатель, в арифметике сильны? Вычтите это из упомянутых 33 тысяч, да еще вычесть государственную доплату «за ковид», и вы прикинете, сколько стоит у нас в стране труд врача.
«Зарплаты зависят от многих факторов, — поясняет Наталья Николаевна. — Стаж, категория, ночные, праздничные дежурства, надбавки за вредность, дополнительные дежурства у врачей. У медсестер сегодня выходит от 18 до 25 тысяч, у врачей от 18 до 30 тысяч гривен».
А эпидситуация, меж тем, отмечает доктор, сильно накалилась. Поступает много больных в тяжелом или запущенном состоянии.
Терапевт-пульмонолог высшей категории в поликлинике любезно предоставила мне свою расчетную зарплатную ведомость за август сего года. Графа «К выплате»: 2614 гривен. За сентябрь: начислено — 5051 гривню; из них удержано 1200 гривен подоходного налога. Врач, принимающий в своем кабинете амбулаторно, так же подвержен риску инфекции, как и медики в стационаре.
Объявленные нынешней осенью противоэпидемические меры со штрафными санкциями обернулись кампанейщиной и показухой.
Поначалу трамвайные водители боялись. К чести департамента транспорта Одесского горсовета, в жилмассиве Котовского, например, нехватки трамваев не ощущалось (в центре города — жаловались), в очередях стоять не пришлось. «Три человека! Шесть человек! Надеть маски!», — командовала вагоновожатая, блюдя число пассажиров по количеству сидений и открывая только переднюю дверь. Но... Сначала вечерами, а теперь и днем, салоны трамваев привычно утрамбовались стоячими пассажирами. В масках — считанные единицы. Дистанция — ну какая в трамвайной давке дистанция?!
А водители маршруток? Эти, похоже, никого и ничего не боятся, кроме своего непосредственного начальства, да и с тем, полагаю, «договариваются». Кто в Одессе должен обеспечить всяческую безопасность пассажиров? Кто проследит, чтобы в условиях пандемии салоны во всю смену были заполнены по числу сидячих мест и не более? Кто обеспечит маршруты необходимым количеством пассажирского транспорта, чтобы не мордовать народ в очередях, — с работы ведь домой доехать надо? Кто проконтролирует, чтобы маршрутка подвергалась дезинфекции после каждого рейса? Да она не то что не дезинфицируется — салон годами не мыт, а занавески и чехлы на сиденьях не стираны! Пассажиры притерпелись, у них нет выбора.
Да уж, много слабых и больных мест выявляет проклятый коронавирус не только в индивидуальном организме, но и в общественном.
Человечество действительно столкнулось кое с чем новеньким и непредсказуемым в виде вируса COVID-19, и государству ты тем паче не шибко нужен, коли сам себя не бережешь. Можешь верить в заговор и с криком: мы не рабы, рабы не мы! — ходить в толпе без медицинской маски. Покуда жареный петух не клюнет тебя в твой персональный зад. И тогда к докторам, какие они ни есть «взяточники и рвачи», ты будешь взывать: спасите!
«Это моя подруга, заведующая COVID-отделением в Одесской инфекционной больнице. Красивая, хрупкая и героическая женщина, она в первый раз написала: «Мне страшно»...».
Так высказалась 12 октября в Фейсбуке Марина Одинцова. Ее подруга — Наталья Николаевна Диденчук.
«Ситуация в Украине плачевная. Врачи опасаются, что если люди одновременно будут заражаться сезонным гриппом и COVID, то и без того высокая смертность увеличится в разы. При всем этом в Одессе никто не ходит в маске; люди не обрабатывают рук.
Почему? Наше привычное славянское «авось»?
Поинтересуйтесь осложнениями после перенесенного заболевания, какие анализы у переболевших, и радость от того, что отделались «легкой» формой болезни, пройдет, а вместе с ней и беспечное поведение в общественных местах.
Берегите себя и своих близких».
Тина Арсеньева. Фото автора