|
|
   |
В «Морской энциклопедии Одессы», изданной в 2012 году, в отношении капитана дальнего плавания Геннадия Кирилловича Завирюхи приведены лаконичные стандартные сведения. Указаны различные даты из жизни капитана, названия учебных заведений, где он учился, перечень пассажирских судов Черноморского морского пароходства, на которых ему довелось работать, и т. д.
И только очень узкий круг людей, преимущественно близких к Геннадию Кирилловичу, знали, что его трудовой и жизненный путь можно было условно разделить на три части, и чтобы прожить каждую из них, ему потребовалось проявить волю, колоссальное напряжение всех своих сил, максимальную сосредоточенность, выдержанность и стойкость. А в самой последней, наиболее драматичной, а поэтому и самой значимой для него третьей части непростого жизненного пути, непосредственную помощь Геннадию Кирилловичу оказал редактор «Вечерней Одессы» Борис Федорович Деревянко.
Первое испытание на долю тогда еще матроса Геннадия выпало в марте 1963 года во время работы на дизель-электроходе «Россия», где он получил тяжелую травму. И тогда стоял вопрос не то чтобы работать на флоте, а вообще ходить: не хромая и без костылей. Молодость, хорошая спортивная подготовка, напряженные физические нагрузки сделали свое дело — матрос вернулся в строй и продолжил морскую карьеру. Старший рулевой, помощник капитана и наконец: старший помощник капитана на новом пассажирском лайнере Черноморского пароходства «Шота Руставели».
Именно на этом судне моряк Геннадий Завирюха впервые столкнулся с новыми, неведомыми ему до той поры трудностями: береговыми чиновниками Черноморского морского пароходства. Капитаном на теплоходе «Шота Руставели» работал легендарный человек — Гогитидзе Елизбар Шабанович, который в годы второй мировой войны принимал в США морские пароходы типа «Либерти» и приводил в порты СССР. Заслуженный, уважаемый человек, кавалер двух орденов Ленина, который шесть раз признавался лучшим капитаном морского флота СССР. О работе с таким капитаном, учиться у него — можно было только мечтать. Но вот по итогам работы комиссии ЧМП в 1970 году Е. Ш. Гогитидзе был снят с должности за нарушения валютно-финансовой дисциплины и переведен на береговую работу. Пострадал и старший помощник капитана Геннадий Завирюха, который, по мнению комиссии, поддерживал капитана и занял «неправильную позицию» (то есть не дал комиссии нужных показаний на капитана), в результате тоже оказался без работы и был уволен из ЧМП.
Когда спустя год он обратился в отдел кадров пароходства с просьбой о восстановлении, ему была предложена должность 4-го помощника капитана на судне каботажного плавания «Таджикистан». Девять из десяти коллег Г. К. Завирюхи, если бы им предложили после работы старшим помощником капитана на теплоходе «Шота Руставели» пойти работать 4-м помощником на теплоход «Таджикистан», восприняли бы это как неслыханное оскорбление, издевательство и отказались бы. И, наверное, они были бы правы. «Шота Руставели» был судном неограниченного дальнего, то есть загранплавания, а теплоход «Таджикистан» мог плавать по Черному морю, главным образом между Одессой и Батуми, то есть в каботаже, без выхода за границу. И, зная все это, Геннадий Завирюха не отказался от предложенной работы и начал новый этап своей не простой морской биографии, практически заново, с нуля.
Ему потребовалось несколько лет работы в каботажном плавании, чтобы уже как капитан принять под свое командование судно загранплавания «Латвия». А в 1986 году он получил назначение на турбоход «Федор Шаляпин». К сожалению, пока капитан Г. К. Завирюха искал пути повышения эффективности работы судна и добился таки успеха, первый помощник капитана (как тогда говорили «помполит») искал способ воздействия на капитана и, надо отдать ему должное, умело воспользовался оплошностью капитана и его доверчивостью.
Более того, первый помощник организовал публикацию в одной из украинских республиканских газет обширной «разоблачительной» статьи, где капитан обвинялся во всех смертных грехах. Данная статья стала в дальнейшем труднопреодолимой преградой на пути реабилитации капитана, так как имела общественный резонанс.
Несмотря на то, что Г. К. Завирюха честно и открыто признал допущенную ошибку, первый помощник добился, чтобы партком пароходства исключил его из КПСС, а начальник ЧМП издал приказ о переводе его на суда экспедиционного отряда аварийно-спасательных и подъемно-технических работ.
Когда представление начальника пароходства и секретаря парткома об освобождении Г.К.Завирюхи от должности капитана судов загранплавания поступило в отдел транспорта и связи Одесского обкома партии, где я в то время работал, то после ознакомления с первичными материалами у меня возникло серьезное сомнение в объективности рассмотрения и соразмерности наказания допущенного капитаном проступка.
Я попросил Черноморскую транспортную прокуратуру проверить обоснованность приказа начальника ЧМП о переводе Г. К. Завирюхи в АСПТР.
По итогам проверки прокуратурой на имя начальника пароходства было внесено представление о допущенных нарушениях при подготовке упомянутого приказа, и он, спустя некоторое время, был отменен. Партком пароходства отменил исключение из КПСС и оставил строгий выговор. Казалось бы, вопрос о возвращении на флот был решен. Однако Г. К. Завирюха третий год находился на берегу и пытался получить работу по специальности. Вроде бы ему никто прямо не отказывал, но и работу в должности капитана не предлагали, советовали подождать, не торопиться.
С моей точки зрения, требовался какой-то нестандартный ход, способный сдвинуть ситуацию с места. И я решил обратиться к редактору «Вечерней Одессы» Борису Федоровичу Деревянко, которого знал еще с его работы в одесской областной молодежной газете «Комсомольська iскра».
Выслушав меня по телефону, Борис Федорович коротко сказал: «Приезжай». Я привез материалы о привлечении Г. К. Завирюхи к партийной и дисциплинарной ответственности, представление Черноморской прокуратуры на имя начальника ЧМП. Однако он ничего смотреть и читать не стал, а просто спросил, что я по данному вопросу думаю. После нашей непродолжительной беседы он спросил, могу ли я оставить ему документы, чтобы их посмотреть. Документы я оставил.
На следующий день Борис Федорович позвонил и сказал, что должен встретиться с Г. К. Завирюхой лично, назвал день и время для возможной встречи и попросил меня выяснить, удобно ли это Геннадию Кирилловичу, и если подходит, то он будет его ждать. И Г. К. Завирюха отправился на встречу с Б. Ф. Деревянко.
Как рассказывал впоследствии Геннадий Кириллович, в ходе беседы, а точнее весьма продолжительного, обстоятельного разговора с Борисом Федоровичем, его удивило многое. И уважительный тон собеседника, и его глубокое знание о ситуации в Черноморском пароходстве и парткоме ЧМП, о трудностях в работе этого коллектива, вызванных приходом нового руководства (после гибели парохода «Адмирал Нахимов» сменилось несколько десятков руководителей разного уровня), и некоторые неожиданные вопросы. Бориса Федоровича, например, больше интересовал не сам факт проступка капитана, а отношение к нему со стороны моряков, в том числе ближайших помощников капитана на турбоходе «Федор Шаляпин». Геннадию Кирилловичу был задан вопрос: «Вы назвали несколько моряков, которых считали своими союзниками, соратниками. Тогда почему же они проголосовали против вас? Если боялись — то кого конкретно? Если им что-либо обещали за выступление против вас, то что именно?» По итогам встречи Борис Федорович просто сказал капитану: «Я уверен, что у вас все будет хорошо! Желаю успеха».
В одном из номеров «Вечерней Одессы» появилась большая статья Бориса Федоровича, где главным действующим лицом был капитан Г. К. Завирюха. К сожалению, у меня не сохранилась та газета, но я отчетливо помню, что это была не просто статья в защиту капитана. Мастер слова, аналитик и глубокий знаток человеческой психологии, Борис Федорович вел разговор с читателем через призму человеческих отношений и поступков, анализировал модели поведения в той или иной ситуации, а главное — высказал свое отношение к показательным мерам «воспитания». Статья как бы подводила итог всей ситуации, которая в течение нескольких лет сложилась вокруг капитана Г. К. Завирюхи, и не просто препятствовала его работе в должности, а по сути уничтожала его как человека, как личность. Но одновременно автором статьи ставился вопрос: а какие выводы сделал для себя капитан и готов ли он, отбросив накопившиеся обиды и злость на многих из тех, с кем вынужден был общаться в последние годы, идти вперед, как подобает профессионалу?
Своей статьей Борис Федорович, по сути, предоставлял капитану возможность совершить третью попытку старта в его морской биографии. После яркого выступления «Вечерней Одессы» все вопросы в отношении дальнейшей работы капитана были сняты.
Мне представляется, что, стартовав в своей третьей и как, наверное, сказали бы спортсмены, в решающей попытке, Геннадий Кириллович своей дальнейшей работой, целеустремленностью, фанатичной преданностью любимому делу не просто оправдал высокое доверие Редактора и Журналиста, но и убедительно доказал всем недругам и сомневающимся, что он настоящий моряк и капитан.
Приобретя опыт работы навигационным капитаном на новых пассажирских судах Черноморского пароходства «Лев Толстой» и «Ф. Достоевский», Г. К. Завирюха в 1991 году получил назначение на флагман советского пассажирского флота турбоход «Максим Горький», самое крупное судно в СССР, входившее в то время в десятку самых престижных судов мира. На этом судне Геннадий Кириллович работал до 1997 года, вместе со своими коллегами капитанами В. С. Гришиным, В. И. Сидоровым и П. К. Пашегором, укрепляя и поддерживая высочайший уровень сервиса обслуживания иностранных туристов, заложенный еще ветераном пассажирского флота страны первым капитаном этого судна С. Л. Дондуа.
И уже после распада СССР, сдачи многих позиций в работе Черноморского пароходства, стремительного сокращения пассажирского флота Украины Геннадий Кириллович продолжал активно защищать авторитет и традиции морской отрасли, вносил свой вклад в сохранение тех немногих судов, которые еще «оставались на плаву». Начав сотрудничество с объединением «Антарктика» и его руководителем В. М. Кравченко, капитан Г. К. Завирюха участвовал в сохранении и продлении эксплуатации теплоходов «Тарас Шевченко», лично обеспечивал возвращение в родной порт длительное время находившегося под арестом в Италии теплохода «Одесса».
С той поры прошло немало лет, давно нет турбохода «Максим Горький» и других судов, входивших в состав Черноморского пароходства, на которых работал Геннадий Кириллович, несколько лет назад тяжелая болезнь положила конец его морской карьере и самой жизни.
Еще до того от руки наемного убийцы пал редактор «Вечерней Одессы», выдающийся журналист Борис Федорович Деревянко. Но в памяти одесситов, моряков Черноморского пароходства всегда будет жить образ и имя этого бесстрашного, последовательного, принципиального и бескорыстного человека, активнейшего борца за справедливость, с бюрократией и формализмом, сохранившего не запятнанными имена известных в Одессе людей, не допустившего преданию забвению тех, кто искренне был предан своей профессии, своему делу, чьими именами мы будем гордиться и в будущем.
Сергей Черных. Ветеран Черноморского морского пароходства, Почетный работник морского флота