|
|
   |
У меня подруга просто помешана на всякой потусторонней силе. Ворожит на картах, гадает на кофейной гуще, знает кучу заклинаний. Рождественские праздники она особенно любит — с 6 по 19 января длятся святочные гадания. Лучшие для них дни — рождественский Сочельник (с 6-го на 7 января), Васильев вечер (в ночь с 13-го на 14-е) и Сочельник на Крещенье (с 18-го на 19-е). Правда, моя бабушка про гадания слышать не может. «Бесовские игры», — говорит. И грозит подружке: «В церковь ходишь, а веры истинной не имеешь. Церковь запрещает гадания. Все в руце Божией».
Как бы не так. Моя Полинка бабушкины слова мимо ушей пропустила. После Рождества попросилась ко мне ночевать, чтобы погадать вместе — одной ей страшно. Уговорили мы маму, пришла в субботу Полина. Поужинали вместе и отправились в мою комнату. За телевизором дождались полночи. Дверь закрыли на крючочек, свет погасили, шторы задернули (чтобы даже луна не светила). Поставили два зеркала на пустом письменном столе друг против друга, а между ними свечу. Волосы распустили, остались в одних ночных рубашках.
Первой села гадать Поля. Эта анфилада, которую создали зеркала, как бы увеличивает пространство. Пламя свечи колышется, отражается бесконечное количество раз. Я не из трусливых, но обстановка сделалась такой напряженной, что у меня, сидящей позади подруги, на глазах выступили слезы. И вот Полька стала шептать свои заклинания: «Суженый-ряженый...». Зеркала запотели. Вдруг в них появилось что-то темное. Полинка заорала дурным голосом и бросилась бежать вон из комнаты, а я за ней...
На крик выскочила из своей спальни заспанная мама. Полинка рассказала, что в зеркалах (в галерее отражений) вдруг появилась фигура страшного мужика, похожего на медведя — он как бы шел на нее с поднятыми руками. И глаза у него сверкали! Мама рассмеялась, но вдруг повела носом...
Пахло горелым! В моей комнате загорелись занавески. Когда Полинка подпрыгнула, видно, задела свечку широким рукавом сорочки. Свеча была новая, большая. Она упала верхним концом так, что пламя переметнулось на легкую ткань занавесок. Огонь пополз вверх, приостановившись на карнизе. Прибежал папа, постучали в стену соседям — примчались и они. Хорошо, мама на случай нынешних морозов (бывало прежде, что у нас трубы перемерзали) набрала полную ванну воды. Черпали ведрами-кастрюлями и поливали огонь. Комната моя в несколько минут пришла в плачевное состояние.
В плачевном состоянии были и мы с Полиной. Мы тряслись от испуга и умоляюще смотрели на родителей — простите, мол. Отец только и сказал: «Все поняли?». Мама молча разложила диван в зале, потому что моя постель была мокрой. Назавтра воскресенье превратилось у нас в грандиозный субботник. После генеральной уборки мама велела нам с Полькой пойти в церковь и поставить свечку за благополучный исход нашей глупости. Что мы и сделали с душевным облегчением.
Елизавета