Один день в Одессе

Одним ясным летним днем на одесскую железнодорожную станцию приехал хорошо и тепло одетый человек без загара, явно не местный. Он каждые пять минут посматривал на часы, словно находясь, как сказала бы при виде его наша соседка тетя Роза, «таки в режиме ожидания».

И где-то через часик, когда северный гость Южной Пальмиры уже распарился на чисто одесском солнышке, к нему подошел загорелый мужичок в тельняшке, а также как минимум с тремя татуировками-якорями и сочувственно проговорил с заметным одесским акцентом: «Ну шо, Володя, спарился?».

Странный северянин резко обернулся, на его лице была смесь удивления, радости, облегчения и испуга, а также ну о-о-о-очень большая область покраснения, которая показывала, что таинственный Володя на грани минимум обморока, а в худшем случае — сердечного приступа от ядреной смеси полной гаммы чувств и аномальной жары.

После осмотра гостя от скорчившего недовольную мину одессита, явно старшего, чем северянин, последовал следующий вопрос: «А шо ты так одет, будто ты типа не в Одессе, а на Северном полюсе? Не знал, шо вы, питерцы, такие странные... Сними-ка пальто, пока не сварился мне тут заживо!». Он тут же получил от уроженца города Питера такой ответ, от которого всякий одессит в середине лета упал бы на пол не от солнечного удара, а банально от судорожного смеха: «А у меня еще два свитера под пальто». Одессит не преминул упасть на скамейку и, извините за выражение, заржать, как конь.

Несколько минут спустя гость красовался в чисто одесской тельняшке, а все «северные» вещи были упакованы в полосатую спортивную сумку. Одесский знакомец, который приходился ему дядей Яшей, повел питерца на прогулку по городу. Проходя мимо Оперного театра, одессит сказал раззявившему рот племяшу: «Здесь мы, одесситы, таки слушаем хорошую оперу и смотрим, как люди дрыгают ногами: балет называется. Ты таки наверняка слышал, шо это такое». Проведя северянина по Горсаду, где гость на каждом шагу удивлялся и говорил только «О-о-о-о-о!», как будто бы его от восхищения заклинило, одессит отвел его на Потемкинскую лестницу, где неуклюжий питерец чуть не свалился вниз. Вот как это было.

Племяш дяди Яши стоял на верхней ступеньке Потемкинской лестницы и фотографировал все, что видел. Но всем знакомую дворовую шавку Люсю, крадущуюся сзади, он не видел. И вот Люся, подойдя к гостю, торжественно сказала: «Гав!» И если бы не подхвативший питерца дядя Яша, после падения с пролета лестницы северянина Вову соскребали бы ложкой...

После фразы «Люся, фу!» и банальной взятки в виде кусочка колбасы дядя Яша стал поучать племяша: «Таки в Одессе никогда не стой на месте, потому как с твоими питерскими нервами каждая неожиданность может застать тебя врасплох, и оно может закончиться не так хорошо, как сейчас».

После прогулки по городу Володя стал более-менее ориентироваться в городе и местных обычаях. Отведя племяша в свой двор, дядя Яша решил познакомить его с обитателями чисто одесского дворика возле чисто одесского домика. Начал, естественно, с местной достопримечательности: «Это наш алкаш Вова, твой тезка. Эй, Вовчик, помаши гостю рукой!» Алконавт послушно поднял руку и энергично замахал ошалевшему питерцу. Далее следовали бабульки на скамеечке, болтающие и активно лузгающие семечки из килограммовых пакетов. Их звали Роза, Сара, Рахиль, Маня, Саня, Таня... и невесть как оказавшийся там дед Ваня 1900 года рождения, разжигающий буржуйку с помощью пятки и пемзы. При появлении дяди Яши и северного гостя бабульки резко замолчали. И тут одна из них, то ли Маня, то ли Саня ( но точно не Таня или Рахиль), спросила: «Племяш?», на что дядя Яша ответил: «Да». Еще один вопрос: «Откуда?». Ответ: «Таки Питер». И бабули, как часовые после произнесения пароля, снова заговорили.

Уложив Володю спать после славно прожитого дня, дядя Яша и сам лег. Около часу ночи Володя проснулся от невообразимого шума, гама и ора. Испугавшись, он побежал будить дядю Яшу: «Вставайте, там, похоже, восстание во дворе!!!» Наш земляк проснулся и сказал: «Таки иди досыпать. Это друзья твоего тезки-алконавта пришли отмечать очередной праздник, таки мы уже привыкшие». И они легли досматривать сны.

Утром дядя Яша пошел провожать племяша на поезд. Попрощавшись, питерец сел на поезд до Москвы, чтобы потом пересесть на петербургский. Теперь он был нагружен всяческими полезными сувенирами и едой, как сказали все бабульки, от Сани до Мани, «на дорожку». Причем это «на дорожку» заняло всю спортивную сумку. Но из Одессы он вынес нечто большее, чем всяческие цацки: багаж жизненного опыта, а также огромный вагон и маленькую тележку впечатлений.

По крайней мере, все его новые знакомцы на это надеялись.

В мае страничка «Белый парус» опубликовала рассказ Виталия Кареева «Приключение Яши Гардмана». Первым откликнулся наш постоянный читатель Владимир Мельниченко.