|
|
   |
Название этого очерка не поэтический образ, а перевод с немецкого на русский язык фамилии человека, о котором писали когда-то американские и советские газеты. Фамилия его — Моргенштерн, что в переводе и означает — «Утренняя звезда». А писали газеты о нем и о его товарищах в связи с тем, что в 1947 году, преодолев Атлантический океан, они пригнали из Нью-Йорка в Одессу небольшой буксир.
Назывался буксир «Циклон». Предназначался для работы в Одесском порту, а перегон его через бушующий океан был поистине героическим.
Из Нью-Йорка до Гибралтара «Циклон» шел на буксире парохода «Генерал Черняховский». А от Гибралтара до Одессы — своим ходом. В Атлантике волны накрывали «Циклон» полностью. В машинном отделении гуляла вода. Ее еле успевали откачивать. И весь переход до Гибралтара моряки не снимали спасательных жилетов, передвигаясь по судну через внутренние ходы сообщения, потому что из-за стремительной качки выход на палубу был связан с риском моментально оказаться за бортом...
Когда корреспонденты американских газет узнали, что в Нью-Йорк прибыли советские моряки для перегона через океан небольшого портового буксира, они буквально осадили гостиницу, в которой поселился экипаж «Циклона». Фотографии капитана П. И. Биюля и других моряков, принимавших в Нью-Йорке буксир, не сходили со страниц газет. Но особенно американские корреспонденты охотились за третьим механиком Соломоном Рувимовичем Моргенштерном. Им рассказал о нем старший механик П. С. Умысков.
С. Р. Моргенштерн, воевавший с немецкими фашистами в морской пехоте (участник боев на Малой земле, получивший тяжелое ранение зимой 1943 года при высадке десанта недалеко от Керчи, когда, несмотря на жестокий огонь немецких береговых батарей морские пехотинцы, прыгая с переправивших их через Керченский пролив самоходных барж и катеров в ледяную воду, неудержимо рвались к захваченному врагом крымскому берегу), был для нью-йоркских корреспондентов интересен тем, что в американской прессе в годы Второй мировой войны много писали и об уничтожении евреев в фашистских концлагерях, и о том, что, по версиям советских газет, героизм в борьбе с немецким нацизмом проявляли в основном воины Советской Армии только русской национальности. А тут — еврей!
Соломон Рувимович всячески уклонялся от встреч с нью-йоркскими корреспондентами, прекрасно понимая, что по возвращении в Советский Союз в «компетентных органах», как тогда называли НКВД, общение с американцами будет истолковано не в его пользу. Но когда «Циклон» покидал нью-йоркский порт, американские корреспонденты, провожая его на катерах до выхода из гавани, все же поймали Соломона Рувимовича в объективы фотоаппаратов, когда он вышел из машинного отделения на палубу, так что ему пришлось быстро спуститься назад, в машинное отделение...
ПО ПРИБЫТИИ «ЦИКЛОНА» в Одессу руководство Черноморского пароходства устроило во Дворце моряков торжественное собрание, на котором приветствовало экипаж маленького суденышка, преодолевшего штормовой Атлантический океан.
Мне посчастливилось быть на том собрании, слушать выступление капитана П. И. Биюля и других моряков, подробно рассказывавших об их необычном рейсе.
После собрания членов экипажа «Циклона» окружили корреспонденты советских газет и журналов, забросав вопросами. Я тоже стоял в этой толпе, слушая ответы моряков, а когда все стали расходиться, подошел к Соломону Рувимовичу.
Почему именно к нему? Наверное, потому, что своим внешним видом он был похож на героев морских рассказов любимого мною тогда Джека Лондона. Смущаясь, я задал ему глупый вопрос: «Не страшно ли было в штормовом океане?». Он улыбнулся и ответил: «Страшно было, когда до «Циклона» я был без работы. Вот тогда было страшно. А в океане — нет».
Прошло какое-то время, и я встретил его в отделе кадров пароходства. Он приветливо поздоровался и сказал, что получил назначение на теплоход «Краснодар». Тогда это было одно из лучших судов ЧМП, полученное в счет репараций из поверженной фашистской Германии.
До начала «холодной войны» между США и СССР, которая разразилась в конце 1949 года, «Краснодар» ходил в порты Соединенных Штатов Америки. А стармехом на «Краснодаре» был П. С. Умысков, с которым С. Р. Моргенштерн перегонял из Нью-Йорка в Одессу «Циклон». И, вероятнее всего, по рекомендации Умыскова Соломон Рувимович и получил назначение на этот теплоход.
ПРОШЛО еще несколько лет, и я встретил Соломона Рувимовича в Одесском порту. Он шел с чемоданом на стоявший у Платоновского мола небольшой сухогрузный теплоход «Любовь Шевцова». В Одессе собралось тогда несколько таких судов, построенных в Венгрии и названных именами комсомольцев-подпольщиков из Краснодона, погибших от рук фашистских палачей. Писатель Александр Фадеев написал об этих ребятах роман «Молодая гвардия». По роману А.Фадеева режиссером Сергеем Герасимовым был снят одноименный фильм. Потом появилась серия судов, названных именами погибших героев: «Олег Кошевой», «Любовь Шевцова», «Ульяна Громова» и другие. Из Одессы эти суда перегоняли на Дальний Восток, где они плавали в составе Дальневосточного и Сахалинского пароходств.
Не знаю, как долго работал на «Любови Шевцовой» Соломон Рувимович, но в 1950 году мне встретилась его фамилия в небольшой заметке, напечатанной в газете «Моряк». Из этой заметки я узнал, что он плавает 3-м механиком на дизель-электроходе «Россия», и в судовом социалистическом соревновании его вахта завоевала первое место.
Но в том же 1950 году, в разгар сталинской кампании борьбы «с безродными космополитами», из Черноморского пароходства увольняли десятки людей: капитанов, старших механиков и других специалистов «нерусской национальности». Был уволен и С. Р. Моргенштерн. Об этом я узнал от своего друга Игоря Анисимова, плававшего мотористом на «России».
С Соломоном Рувимовичем он стоял вахту. Называл его Сеня, как и все работавшие с ним моряки. О своем вахтенном начальнике Игорь Анисимов отзывался в высшей степени положительно, добавляя, что «Сеня очень отважный человек».
Главным механиком на «России» был Антон Антонович Бардецкий, строгий и очень требовательный. Но Соломон Рувимович своей самоотверженной работой так сумел расположить к себе главного механика, что когда Анисимов вышел как-то на вахту выпившим, и это заметил спустившийся в машинное отделение А. А. Бардецкий, который, возмутившись, хотел Анисимова с судна списать, то остаться работать на «России» помог Игорю никто иной, как Моргенштерн...
Уволенный из Черноморского пароходства, Соломон Рувимович перебивался случайными заработками. А потом, узнав, что в Мурманске требуются морские специалисты, уехал туда и получил назначение 2-м механиком на теплоход «Кола».
Так началась его жизнь на севере, где суровый полярный климат требовал от людей не анкетных данных и «чистоты крови», а тяжкого самоотверженного труда...
ПРОШЛИ ГОДЫ. Я уже плавал старшим механиком на теплоходе «Аркадий Гайдар», когда однажды в газете «Водный транспорт» увидел знакомую фамилию.
Из газетной статьи узнал, что Соломон Рувимович Моргенштерн как лучший специалист командирован в ГДР, Польшу, Данию и Финляндию наблюдать за строительством судов для плавания по Северному морскому пути. В этой же статье было сказано, что «Решением коллегии Министерства морского флота и ЦК профсоюза рабочих морского и речного флота за достижение наилучших результатов в соревновании по профессиям за 1970 год Моргенштерну Соломону Рувимовичу присвоено звание «Лучший старший механик Министерства морского флота СССР».
А В 2012 ГОДУ В ОДЕССЕ благодаря финансовой поддержке судоходной компании «Укрферри» и по инициативе ее директора по развитию и маркетингу, члена-корреспондента Транспортной Академии Украины, лауреата конкурса «Вечерней Одессы» «Люди дела» памяти Б. Ф. Деревянко Романа Соломоновича Моргенштерна вышла в свет «Морская энциклопедия Одессы». К участию в создании этой уникальной энциклопедии был привлечен и я как автор статей о море и моряках. Так я познакомился с сыном Соломона Рувимовича, от которого узнал много интересного о его отце.
Рос Соломон Рувимович в Одессе, в семье музыканта. И, конечно, родители мечтали о том, что профессией сына станет музыка. Но рос он на улице Софиевской, в доме № 11, рядом с морем. Рос в том самом дворе, где жил будущий Герой Советского Союза, командир подводной лодки С-13, потопившей в январе 1945 года самый большой пассажирский лайнер фашистской Германии «Вильгельм Густлофф», Александр Иванович Маринеско.
Маринеско был не намного старше Соломона Моргенштерна, и вместе они бегали к воротам Одесского порта, за которыми можно было видеть корпуса пароходов, их мачты и обветренные океанскими ветрами флаги.
Как и Маринеско, Соломон Моргенштерн поступил в Одесский морской техникум. Было это в 1936 году. Закончил в 1940-м, получив специальность «судовой механик», и сразу был призван в Военно-морской флот. Служил в Севастополе, а потом — на кораблях Дунайской военной флотилии. Там, на границе с Румынией, и встретил войну.
Корабль, на котором он служил, из-за прямого попадания фашистской бомбы был потоплен. Тяжело раненый Соломон Рувимович чудом остался жив. Отлежавшись в госпитале, был направлен в бригаду морской пехоты. Участвовал в обороне Севастополя, потом Кавказа. Высаживался с десантом на Малой земле и в Керчи. И снова — тяжелое ранение, после которого на фронт уже не попал.
Демобилизовавшись из армии в 1946 году, был принят на работу в Черноморское пароходство. Ну а о дальнейшем я уже рассказал. Остается добавить, что все годы, когда он работал в Мурманске, семья его оставалась в Одессе. И в родной город он приезжал лишь в отпуск. Встретив однажды на Дерибасовской Игоря Анисимова, сказал, что хотя суда, на которых он плавает, приписаны к Мурманску, но для него портом приписки остается Одесса.
Умер Соломон Рувимович в Мурманске, в 1980 году. Жена похоронила его в Одессе.
Вот такая судьба моряка по фамилии Моргенштерн, что в переводе на русский язык и означает — «утренняя звезда»...
Аркадий Хасин