|
|
   |
Двадцать пятого января исполнилось 100 лет со дня рождения Татьяны Андреевны Ивановой — врача, педагога, директора Одесского медицинского училища № 2, депутата Одесского городского совета: моей мамы...
ПОВТОРЯЮ вслед за Расулом Гамзатовым: «Изрек пророк: «Нет Бога, кроме Бога!» — Я говорю: «Нет мамы, кроме мамы!..» — Никто меня не встретит у порога, Где сходятся тропинки, словно шрамы»...
Мама родилась в 1916 году в крестьянской семье, в уездном городе Буинске Симбирской губернии (ныне — районный центр республики Татарстан, Россия). В 1934-м окончила Казанский медицинский техникум, работала фельдшер-акушеркой совхоза
им. Первого мая, фельдшер-акушеркой Чирки-Кильдуразовской больницы Буинского района Татарской АССР. В приемной комиссии техникума не сразу поверили, что маленькая, хрупкая девчушка успешно окончила cначала Буинскую районно-опорную школу первой ступени АТССР, а затем семь классов школы им. А. В. Луначарского: «Из-под стола едва видать, а туда же — в акушерки!». Но внучка «бабки-повитухи» Марии (Матрены) Ивановой, принявшей чуть не пол-Буинска и прожившей 105 лет, стремилась к знаниям. К помощи в великом таинстве рождения человека!
В 1935 году мама поступила в Казанский государственный медицинский институт. По март 1938-го совмещала учебу с работой акушеркой (не чураясь и другой работы) при акушерско-гинекологической клинике проф. Викторина Сергеевича Груздева (1866—1938), выдающегося отечественного акушера-гинеколога. С марта 1938-го по март 1940-го — дежурная фельдшерица в санчасти МВД Казани...
В 1940 году выпускница педиатрического факультета Казанского медицинского института была направлена в г. Выборг, только что, в марте, присоединенный к Союзу в результате советско-финской войны 1939—1940 гг. По июль 1941-го мама — врач-педиатр детской консультации и ординатор больницы г. Выборг Карело-Финской ССР. В одном из хранимых мною документов — о ее хирургической работе в г. Куриоки, куда была командирована: «организовала клиническую лабораторию, упорядочила амбулаторную регистрацию»; «постоянный врач при райвоенкомате, принимала участие в общественной работе». А вот справка от 23 июля 1941 г. об «отпуске по беременности» и «эвакуации из г. Выборга на период военного времени»; удостоверение от 16 июля 1941 года «жене военнослужащего 5-го стр. батальона», в том, что она «следует от станции Выборг до станции Канаш до окончания военных действий».
Держу в руках эти полуистлевшие листочки и слышу ее голос: «Эвакуировали до последней плошки больничку, сутками не спали... О себе я и позабыла: не вспомни папины сослуживцы, не заедь на машине за мною, осталась бы и, скорее всего, погибла бы с тобою вместе».
«Страшной была бомбежка на станции Бологое, эшелон горел, многие погибли, мы в поле бежали... И молоденький лейтенант погиб, он останавливал меня, заставлял лечь, а не бежать, волнуя поле вымахавшей ржи. Ведь фриц-то из самолета — на бреющем — строчил из пулеметов! По женщинам, детям, раненым — забавлялся мерзавец! Но пробежала сотню, другую метров, — удар! Оглушило. Очнулась — тишина, а позади, где был лейтенант, — воронка... Подобрала у разбитых путей мальчика лет трех, Витюшу, хотела усыновить, был бы у тебя старший брат, защитник... В Горьком заставили сдать в детприемник. Когда из Горького в Казань плыли, было несколько воздушных тревог. На пароходе, переполненном, раненые, дети, женщины беременные. Начали рожать, в том числе и преждевременно... И я еле доплыла, остановив роды свои: нужна была единственному фельдшеру на пароходе, мальчику совсем, всё просил: «Потерпите, как я без Вас?». Послушалась... Из Казани на попутках, телеге добралась домой, поклонилась родным стенам, отцу с матерью, и пошла в роддом»...
В городке Буинске, на малой родине, мама надсадно, сутками работала. И не ради заработка — врачей не хватало! Была районным педиатром, заведующей детской консультацией. Блокадных детей «отпаивали сывороткой из-под простокваши», гордилась, что «не потеряли ни одного», как случалось в других местах. И роды принимала, детей лечила, женщин. И преподавала на курсах медсестер.
ПРОЙДЕТ 30 лет, и, приглашенная в жюри конкурса медицинских сестер 16-й поликлиники Одессы, она скажет: «Сегодня я выступаю перед вами скорее как больной, диспансерный больной, постоянно нуждающийся в помощи ваших добрых рук и ее безотказно получающий. Дело моей жизни неразрывно связано с вами, с такими же, как вы. Свои 35 трудовых лет я отдала делу подготовки средних медицинских кадров и почти 5 лет из них мне и моим коллегам приходилось готовить медсестер для фронтов Великой Отечественной войны»...
...И умерла она, едва отметив свои 65 лет, 9 февраля 1981 года, в городской клинической больнице № 10, строительство которой — для жителей одесских Черемушек — она «выбивала», будучи депутатом горсовета, председателем комиссии по здравоохранению и социальному обеспечению.
Она возглавила в 1949-м только что открытую в Одессе школу медсестер, с июня 1954 года — Одесское медицинское училище № 2. Вырастила до крупного училища, до июля 1972-го будучи директором. Неуемная в своей жажде правды, честности, справедливости, не показного служения, в 56 лет оказалась не нужна. И сама «жить» не умела, и другим не давала. Мы с братом в будни могли видеть ее лишь рано утром или поздно вечером. «Жить — значит работать», — эта мысль Вольтера была для нее аксиомой.
...В войну мама, еще работая и в санэпидстанции (в 1944—
1945 гг. пришлось и возглавить ее), вместе с коллегами боролась с эпидемиями, сыпным тифом. Рассказывала, как в одной из татарских деревень «тулуп в дезкамере ползет, как живой, столько вшей в нем!» Гордилась: «Но сыпняк на фронт не пустили!»
И в мобилизационной комиссии рисковала жизнью: чего стоит случай с пропавшей, а по весне найденной в заброшенном колодце татарочкой, девушкой-милиционером! Вернее, найдены были оттаявшие части ее тела — расчленена! Эта девушка разоблачила, вместе с мамой, членовредительство: повадились иные вводить себе шприцами машинное масло в мышцы — страшные нарывы, карбункулы, и — «не подлежит призыву». Были подметные угрожающие письма и маме...
Конец войны застал «на мобилизации», когда, загнав коня, прискакал в дальнюю деревушку охрипший посыльный: «Татьяна-апа! Сугыш бетте!» («Война кончилась!»).
Работала, «тянула» отца с матерью, сестру с племянницей, меня. Ждала отца. В 1998 году, когда я побывала на малой родине, мне это повторяли старожилы, подчеркивая: «Она — ЖДАЛА!».
В 1945-м отец был освобожден из фашистского плена, в 1946-м мама уехала с ним, бабушкой и мною в Мурманск. Работала там врачом-терапевтом и начальником отдела кадров облздравотдела. В 1947-м отец, строитель, выпускник Казанского института коммунального и промышленного строительства, был направлен для восстановления портов в Измаил, потом — в Одессу. В Измаиле мама работала врачом-терапевтом в городской поликлинике, в Одессе — зав. сектором кадров облздравотдела, директором школы медсестер, затем — ОМУ № 2. Решением Президиума Верховного Совета СССР 6 июня 1945 года мама была награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.». Награждалась и юбилейными медалями: «Участнику трудового фронта». Удостоена звания «Отличник здравоохранения» (1967).
В СВОЕЙ полной отдаче делу, работе мои родители были исключительно скромны. В Одессе 18 лет мы впятером жили в двух крохотных, полутемных, сырых комнатушках, перестроенных отцом собственноручно из... мыловаренного цеха с земляным полом. Лишь в ноябре 1965-го получили трехкомнатную «хрущевку» в пятиэтажке. Не приобрели ни дачи, ни машины, ни путной мебели. Помню, как радовалась мама приобретению шубейки из искусственного меха, шутила: «Глядишь, и не хуже, чем у студенток моих». Выше всего родители ценили честь и достоинство.
За стол редко когда садились лишь своей семьей. «Хлебосольные бессребреники» — это о вас, родные.
Мама настаивала на том, что позже назовут профориентацией: «Необходимо, чтобы в общеобразовательных школах в процессе обучения выявляли склонности школьников». Подчеркивала необходимость практической подготовки медицинских кадров. Была приглашена к участию в «первом совещании..., организуемом Европейским региональным бюро ВОЗ» в Москве 18-27 ноября 1964 года: «Конференции по акушерским службам и обучению акушерок». Среди 13 участников группы А (русский и английский язык дискуссии) и ее имя: «Dr. Ivanova». Всего — 49 участников...
Сергей Александрович Гешелин, доктор медицинских наук, профессор, член Европейской ассоциации хирургов-онкологов, почетный гражданин города Одессы, — всегда тепло отзывался о тебе, мамочка. Ты знала его еще с 50-х годов, когда он, молодой специалист, отработав после распределения на Донбассе, вернулся в свой город, в Первую городскую (Еврейскую) больницу, где работали основоположники оториноларингологии на юге Украины — его дед и отец. И сегодня твой «Сереженька» — да простит меня Сергей Александрович, которого ты, любя и гордясь, так звала, — повторяет: «Я с глубоким уважением и благодарностью вспоминаю Татьяну Андреевну. Человек высокого профессионализма, прекрасный человек»...
...Сегодня, «погуляв» в Интернете, к сожалению, не нашла очерков истории ОМУ № 2. Как бы ты порадовалась им, мама! В трех полуподвальных комнатушках, с тремя группами учащихся и несколькими педагогами на территории областной больницы на Слободке начинала жизнь твоя Одесская школа медицинских сестер. Потом — на территории Еврейской больницы, на ул. Южной вырастало на Молдаванке училище. И, наконец, — в особняке Маразли на ул. Пушкинской! Помню: везла тебя мимо здания в больницу, и ты сказала: «Меня не будет, а оно — будет!».
Да, оно есть.
Людмила ВЛАДИМИРОВА. Кандидат медицинских наук, член Союза писателей РФ