|
|
   |
Нынешнюю осень он встретил на пороге своего 70-летия. С юбилеем его поздравил Одесский областной Совет мира, в коем Евгений Николаевич Брилько является заместителем председателя по социальным вопросам и благотворительности. Солидная возрастная дата, по правде говоря, с ним, веселым и общительным, ну, никак не вяжется...
ПРОИЗВОДСТВЕННЫЕ отношения — не по Марксу, а просто человеческие отношения между субъектами производства, — запутанны, а особенно у нас, с нашим наследием выморочной экономики СССР; о «правилах игры», а точнее — игре без правил на постсоветском пространстве уж и не говорю. За спиной Брилько — если кто не знает, — производственный прорыв: успешное АО «Полярная звезда» и... внезапное разорение успешного предприятия. В запустении стоят на Старопортофранковской великолепные когда-то здания хладокомбината, бывшей Второй женской гимназии: видимо, территория дожидается «хозяина», который сковырнет «старье» и возведет «доходные» высотки?..
Я не задаюсь целью «иконописать» героя этого очерка. Но и не доверять его рассказу нет оснований. Подобные рассказы я уже слышала — от уважаемых, титулованных людей, из их собственного горького опыта. Да, такая теперь наша жизнь, и только бы не озлиться, не обидеться на весь мир. С Брилько этого не случилось.
Говоря о «Полярной звезде», он сразу увлеченно говорит о восстановленном храме Григория Богослова и Великомученицы Зои, который построил в свое время легендарный Григорий Маразли. Одессит в пятом поколении Евгений Брилько отстроил храм во многом на свои средства, теперь там есть и его именной колокол...
«По ком звонит колокол?», — Евгений Николаевич произносит это шутя-смеясь, когда заходит речь об «именном». Нам бы время от времени тоже задаться этим вопросом.
...Возглавил Брилько хладокомбинат № 2, будущую, с 1992 года, «Полярную звезду», в «перестроечном» 1986 году. Директорa на хладокомбинате держались к тому времени в кресле максимум полтора года, и только что со скандалом «ушли» очередного. Брилько на производственные отношения не жаловался: работал заместителем начальника областной конторы «Укрмясомолторг», светила дальнейшая карьера, и тут партия бросила на прорыв: с 1 июля 1986 года на два месяца, как полагал вначале.
Но через восемь месяцев — утвердили как и.о. директора хладокомбината. Государственный план — 5250 тонн мороженого в год. Техническое оснащение: котельная на мазуте — на вытянутую руку ничего не видно. Госкотлонадзор лютует, а план — дай, а на переоснащение — шиш. Потому как в 1985 году Совет министров и Минторговли УССР постановили, что хладокомбинат № 2 модернизации не подлежит, в связи с перенесением его в Кулиндоровский промузел.
И чем обернулись мытарства нового директора? А тем, что исхитрился хладокомбинат № 2 давать баснословную по тем временам прибыль: два миллиона рублей в год. Только шли денежки в Киев, а комбинату на социально-экономическое развитие «выделяли» 20 тысяч рублей.
Грянули «экономная экономика» и «продовольственная программа» — помните? Масло для производства мороженого полагается высших сортов, а в тогдашнем наилучшем «Крестьянском» жира было — кот наплакал: глазурь не сваришь. «Вот мы тогда, — вспоминает Евгений Николаевич, — и разработали собственную технологию. Постоянно давали в столицу рацпредложения. Первыми в Украине стали делать торты из мороженого. Закупали фрукты, варили подварки-наполнители: чтоб всё — натуральное».
В БЕСЕДУ вступает супруга, Елена Ивановна: пришла на хладокомбинат в 1985 году мастером, доросла до и.о. директора в 2000 г., когда Евгений Брилько возглавил, было, очередное управление экономики в горсовете.
Елена — окончила Институт пищевой промышленности имени М. Ломоносова (ныне Академия пищевых технологий), Евгений — одесский «Нархоз». И сегодня они с радостью включились бы в «производственные отношения», несмотря на возраст супруга и тяжелые жизненные перипетии, о коих — ниже.
О, мороженое... да это искусство. Вот оно каким было: на тонну продукта — непременно полтонны свежего молока жирностью не менее 3,5%; 100 кг сгущеного молока из Балты; 150 кг отборного сливочного масла; 150 кг сахару; плюс жирное сухое молоко. А в качестве стабилизаторов — сегодня это загадочные индексированные «Е», — применялись мука высшего сорта, либо картофельный крахмал, либо агар-агар: завод-то в Одессе был свой.
«Вскоре настал бум растительных жиров, — говорит Елена Ивановна. — Мы на хладокомбинате изучали вопрос. Точка плавления пальмовых жиров: плюс 36—38 градусов. То есть: пальмовое масло человек усваивает плохо. Плавление сливочного масла: 24—25 градусов. Мороженое, да будет вам известно, входит в пятерку самой высокоприбыльной продукции в мире».
Хладокомбинат № 2, меж тем, продавал до 30 тонн мороженого в день. Придумали пломбир-эскимо «Мишка» (одесситы же!). Зарплата мастера была — 300 рублей вместе с премией. «Мозгом предприятия, — вспоминает Елена Ивановна, — была покойная Белла Львовна Вальдман, начальник планового отдела. Экономически грамотная, инициативная».
«Я всё хотел новую линию купить, — рассказывает Евгений Николаевич. — Но валютных счетов тогда у предприятий не было, был у нас счет в Укрсоцбанке. Что за год не оприходовали — государство отбирало. Решили мы тогда «излишки» людям отдавать: в виде премий, пайков, надбавки к зарплатам. Исполкомы требовали денег на социальную помощь. Мои работники обследовали тогдашний Центральный район на предмет выявления малоимущих и сами, без посредничества чиновников, каждый месяц пайки вручали. Для девочек, посланных в эту «соцразведку», действительность оказалась таким шоком, что они есть и спать некоторое время не могли. А люди — поначалу не верили, боялись. Их убеждать приходилось — взять продукты». «Зато какое знакомство у нас случилось: с Владимиром Стаховским и его хором «Боевые подруги», — подхватывает супруга. — Как 9 мая, хор у нас на комбинате: работники, слушая, плакали»...
«ХЛАДОКОМБИНАТ угробили, — итожит Брилько, — причем целенаправленно. Кто-то чинил препятствия реализации продукции. Я бился во все двери всех инстанций. В 1998 году собрал коллег из пищевой промышленности — хотели объединиться. С Владимиром Филипчуком даже были планы — в концерн войти. Но многие коллеги... боялись».
Брилько взял тогда ссуду в Укрсоцбанке: при долларе по 1,8 гривен — 300 тысяч «зеленых», чтобы запустить модерную линию с инвесторами-итальянцами. Никто не подсказал ему, что надо бы брать — в гривнах: еще жили иллюзии «лучшего будущего». В августе 2008 года доллар уже был по 5 гривен. Пришлось вместо 600 тысяч возвращать 2 миллиона 700 тысяч, потеряв на этом детский сад. Однако — выкарабкались. И без помощи итальянцев...
Но уже на успешный, несмотря на инфляцию, комбинат положили глаз рейдеры. И знали про то спецслужбы.
...В 1999 году Евгения Брилько жестоко избили прямо на улице двое «качков». Вот так: «Подходят: «Евгений Николаевич?» — «Да», — и... Если ты не Рембо, мало не покажется. Правоохранители потом трое суток «вели слежение» — тем и кончилось».
Забегая вперед, — нет: не кончилось. В феврале 2015 года — еще избиение: в парадном. По счастью, спугнули бандитов соседи.
Младшая дочка Настя, поздний ребенок: трехкратная чемпионка Украины в юношеском баскетболе (занималась у тренера Лидии Канцлер), теннисистка, юная художница — участвовала в детских выставках у игуменьи Серафимы, — поступив в Одесскую академию строительства и архитектуры, проучилась всего полтора года. Родителям угрожали по телефону, что с дочкой — «разберутся». Два года назад родители «изъяли» Настю из вуза и отправили за рубеж. Там она работает и заочно изучает менеджмент. «Научили жизни, что называется», — вздыхает отец.
Хладокомбинат № 2, АО «Полярная звезда», был доведен до банкротства в 2006 году. И отнюдь не попечениями своего директора.
ДА, НО ЧТО ЖЕ — храм? Когда-то, в 1961 году, постановлением Совета министров СССР здание было передано предприятию «Горхолодильник», церковная община — разогнана под очередную антирелигиозную кампанию. Даже хотели снести храм с лица земли. Как же удалось отстоять? «Не иначе, с Божьей помощью, — отвечает Брилько, который, на момент своего назначения на хладокомбинат, был, как полагалось, атеистом. — Бурили там что-то — нашли останки. Видно, люди попались богобоязненные. Колокольню власть постановила снести, а здание приспособить под склады. Так я его и принял: 500 тонн «сыпучих» — сахара, муки, какао. В 1990-м храм вернули общине. Я — к председателю горисполкома Валентину Симоненко: дайте склады, у меня план и коллектив. И начал я тогда восстанавливать церковь: за свои деньги и за средства хладокомбината, — лес закупал, стройматериалы. Служил тогда там отец Аристид, светлая ему память. Что ни дадут — всё в храм нес. Он и колокола новые отлил».
Вот так сложилась у Евгения Брилько «дорога к храму». Да, может, к этому и предыдущая жизнь располагала. «Женю воспитали женщины, — замечает Елена Ивановна, — бабушка и мама. Бабушкин муж, рабочий, погиб в 1919-м, от рук банды, мама еще не родилась. Бабушка прожила 98 с половиной лет. Строга была и справедлива. Могла и подзатыльником на путь наставить». «Бабушка продавала мороженое около кинотеатра имени Короленко, — вспоминает Евгений Николаевич, — а я ей, как стал работать, все премии свои отдавал».
Евгений, до нархоза, окончил техникум измерительных приборов. Учился — и работал: пять лет был слесарем на заводе. Родители его познакомились и полюбили друг друга на Третьем Белорусском фронте, в авиации: были — механиками. К сожалению, после войны — расстались. Мама многие годы переписывалась с однополчанами, ездила на встречи фронтовиков.
...В Евгении Брилько нет начальственной вальяжности. «Обаятельный, что тут поделаешь, — смеется Елена Ивановна, — и приревновать можно было: поклонниц было достаточно, но уж это такие накладные расходы на обаяние».
Жизнь — продолжается, несмотря ни на что: всё еще впереди и всегда будет впереди, как сказал гениальный Михаил Бахтин. «Я мог бы написать поучительную книгу, — признается Евгений Николаевич, — да фигуранты тех историй еще здравствуют». Четыре созыва подряд, по 2012 год, — депутат горсовета. Сегодня Евгений Брилько, слава Богу, мобилен и крепко подружился с племенем художников. А еще обожает преферанс и наследственно болеет за «Черноморец». Академик, кавалер ордена Св. Владимира II степени, имеет два почетных знака городского головы.
«Дедушка, я тебя люблю, остальное — ерунда», — говорит ему внук (у супругов Брилько четверо детей). И впрямь... А храм Григория Богослова и Великомученицы Зои — стоит как новенький.
Тина Арсеньева. Фото автора