|
|
   |
Ее день рождения — это тот случай, когда внушительность цифры возраста никак не сочетается с образом жизни. Перед Новым годом мы собирались с ней встретиться и поиграть в шахматы (она мой давний партнер в этой игре). Не получилось.
— Нет-нет, заканчиваю писать мемуары о своей семье, надо успеть, — объяснила Галя свой отказ. — А еще меня попросили сценарий посмотреть, я киношников консультирую иногда. Ты же знаешь...
Список обязательных и срочных дел у нее не прекращается НИ-КО-ГДА. Она по-прежнему периодически публикуется в местной и всеукраинской прессе, пишет и редактирует книги и научные статьи, занимается переводами. Много интересного об особенностях украинского языка узнали от Галины Островской слушатели «Университета третьего возраста» и радиослушатели всеукраинского канала «Культура». Встречается она и со школьниками в библиотеках, школах. Несомненно, запомнят ее недавнее выступление ученики гимназии им. В. Черновола города Южного, куда она была приглашена на праздник украинского языка.
Однако путь к профессиональному признанию был долгим и непростым.
...С деда-прадеда о представителях семьи Островских из села Новоселка на Кировоградщине (когда-то это была Одесская область) ширилась слава как о людях мастеровых. По линии матери родословная идет от шляхтичей Чоловских. В семье Галины Федотовны, как в фокусе линзы, отразилась типичность судьбы многих селян, штрихи стремительного и беспощадного времени и истории.
— В начале коллективизации, — вспоминает Галина Федотовна, — друзья посоветовали отцу бежать из села, несмотря на справку о том, что Островские — «середняки». Папа завербовался на «стройки коммунизма». Так мы оказались на строительстве Днепрогэса в Запорожье.
Семье пришлось перенести все тяготы того времени.
— В 33-м году, в пик голодомора, нас спасал турнепс, — продолжает рассказывать Галина Федотовна. — Ели одуванчики, конский щавель, другую траву... На заводе, где работал отец, была рабочая столовая. Работников кормили борщом и кашей. Мужчины отдавали кашу своим женам и детям, которые в обед приходили к проходной. Но против этого выступил профсоюз, мол, обеды предназначены для работников, которые и так «одряхлели», а не для членов их семей. Помню, как заболел папа. Он не мог ходить. Ноги опухли. Врачи прописали лекарство: не давать воды. Мама плакала. Много позже я узнала, что эта болезнь у отца от систематического недоедания, когда чувство голода утоляют водой.
О войне Галина Федотовна вспоминать не хочет. Голодно было. Холодно. Тяжело. После освобождения поселка от фашистов Галя, как и другие подростки, трудилась на восстановлении железнодорожного моста.
В юности Островская и предположить не могла, что ее жизнь будет связана с журналистикой. Девчонкой она была смышленой, не без талантов, училась отлично. Учительница танцевального кружка, куда ходила Галя, настойчиво уговаривала ее родителей отдать девочку в балетную студию. Отец научил играть на балалайке, в доме были скрипка, гитара, мандолина. Отец мечтал создать семейный оркестр. Галина Федотовна и сегодня (а память у нее всегда была отменная) может прочитать стихи Тараса Шевченко, Степана Руданского, басни Леонида Глебова.
Будущее виделось светлым и радостным. Галя, как ей думалось, не отказалась бы работать с книгами (слышала, что есть библиотечные институты). Хотела бы снимать кино. Это позже она узнала, что профессия, о которой мечтала, называется оператор. Удача все-таки ей улыбнулась. Галина Федотовна, уже будучи на пенсии, участвовала в озвучивании фильмов «Астенический синдром» Киры Муратовой, «Проснуться в Шанхае» (автор сценария и режиссер М. Седнев), еще были «Как кузнец счастья искал», «Саперы», «Любить или убить».
— Я благодарна судьбе, что мечта юности быть причастной к кинопроизводству осуществилась, — подчеркнула Островская.
Но в те годы было не до кино. Она из-за войны и среднего образования не получила. После долгих раздумий поступила в Первомайское педучилище. А вот как Галя каждый день туда добиралась из своего хутора Петривочки, можно было бы фильм снять. Через их станцию шли только грузовые поезда. Если поезд останавливался, она умудрялась примоститься на грузовой платформе или на буферах, а чаще всего цеплялась за ступеньки на ходу — как правило, поезда на станции снижали скорость. Другой бы уже махнул рукой, но не Галя. У нее в характере всегда была искра упрямства, стремления добиться желаемого.
После окончания Одесского
пединститута им. Ушинского ее, как одну из лучших выпускниц, пригласили работать в РАТАУ (радиотелеграфное агентство Украины) переводчиком (русский — украинский). Так она начинала свой путь в журналистике. Но самые яркие страницы биографии Гали Островской связаны с открывшейся в годы хрущевской оттепели газетой «Комсомольское племя», куда ее взяли литсотрудником. По сути, она работала литредактором и переводчиком, потому что тогда в редакции никто по-украински не писал (чуть позже газета стала выходить на русском и украинском языках).
Стоит вспомнить тот состав редакции, чтобы понять, какая там царила творческая атмосфера. Борис Нечерда, Борис Деревянко, Юрий Михайлик, Белла Кердман, Николай Омельченко, Феликс Кохрихт, Евгений Голубовский и много других талантливых журналистов начинали свой творческий путь именно в этой газете.
— Я любила работу, а работа любила меня, — рассказывает Галина Федотовна. — В редакцию летела, как на крыльях!
Самые добрые воспоминания оставил о себе редактор газеты Ерванд Григорьянц (позже его перевели на работу в Москву). А еще Островская благодарна судьбе, что она свела ее с писателем-переводчиком Степаном Петровичем Ковганюком (он работал литредактором в газете «Чорноморська комуна»). Это был человек — глыба по мощи интеллекта, по своей преданности украинскому языку. Дружба с ним длилась почти три десятилетия.
Смею предположить, что именно Ковганюк во многом помог Галине Федотовне сформироваться как специалисту, патриоту, укрепить ее идеалы юности — преданность родному слову, Украине. Свои идеалы она отстаивала статьями в прессе, обзорами, публичными выступлениями...
Не всем это нравилось. В одной из областных газет, где она проработала уже немало лет, редактор, пробыв на должности начальника несколько месяцев, вызвал Островскую «на ковер» и заявил: «Пиши заявление или мы тебя за национализм выгоним!». Она, не раздумывая ни минуты, тут же написала заявление об уходе, чем обрекала себя на нужду. Квартиры не было, на руках двое сынишек, которых ей самой приходилось ставить на ноги.
Надо знать Островскую. Она никогда не вписывалась в навязанные советской системой стереотипы поведения. Она находила силы духа оставаться собой. Некоторые воспринимали это как вздорность характера. Что ж, пожалуй, она не ангел, бывает жесткой, когда борется за то, что считает важным. И всегда убедительно и аргументированно. Почитайте ее книжку «Про мову одеситiв i не тiльки...», изданную в прошлом году. Да, она может быть и гневной. «Не люблю дуростi» — это одно из ее любимых выражений.
А вот умные редакторы Галину Федотовну любили. Долгое время Островская делала языковые обзоры радиопередач, проводила занятия с журналистами по украинскому языку. Потом уроки Островской переросли в радиопередачи, вылились в газетные статьи.
Ко времени, когда Галина Федотовна вышла на пенсию, у нее уже созрела в душе идея вместе с сыном Володей написать книгу «а українською кажуть так...». Здесь сделаю небольшое отступление: у Галины Федотовны тяжелая женская судьба. Как я уже говорила, ей пришлось самой растить двух пацанов, потому, сколько знаю ее, она всегда искала подработки. Иногда «подработки» превращались в солидные журналистские и писательские труды. Так было, например, с литературной записью книги по истории джутовой фабрики. То же с изданием книги «Вся Одесса», которую она готовила к выпуску вместе с тогдашним председателем областной организации Союза журналистов Иваном Митрофановичем Колядой.
Чтобы как-то поправить свое материальное положение, Островская днем работала, а ночью занималась шитьем (этому она научилась еще будучи студенткой). Ее этноодежда, так называемые «свитки», которые она кроила по старинным образцам и шила из военного сукна, еще долго гуляли по улицам Одессы, Львова, Черновцов.
Сыновья выросли умничками, красавцами. Старший — Шурик — подорвал здоровье в армии: служил водолазом, а потом добавился Чернобыль. Шурик рано умер. Пережить смерть своего сына — не дай Бог этого никому. Островская сумела держать себя перед лицом горя, сохраняя душевную стойкость.
Володя — мамина радость. Известный в городе искусствовед, с яркой харизмой, талантом артиста. Он еще известен в городе, да и в Украине, как оригинальный исполнитель бардовских песен. Много мы их наслушались в водных походах по рекам Украины, Прибалтики и России. Галина Федотовна ходила в походы, когда ей уже было за шестьдесят.
Но вернемся к книге «а ук-
раїнською кажуть так...». Казалось бы, подобных изданий много. Но нет, эта книга, пожалуй, одна из немногих, которая написана не академическим тяжелым стилем. Она читается легко. В ней железные аргументы и, на мой взгляд, блестящая логика. Примеры из жизни, народных пословиц, песен, произведений известных украинских писателей и поэтов. Это увидели кандидат исторических наук Татьяна Житкова и Владимир Левчук (сегодня он возглавляет Овидиопольскую райгосадминистрацию), которые помогли издать эту книгу. Потом вышло второе издание. Вот что о нем сказал доктор филологии, профессор, директор института НАНУ П. Ю. Гриценко: «Тільки глибинне занурення в народну мову, осмислений добір з її джерел дає людям крила в творчості. Такими мислителями щодо мови є автори книги «А українською кажуть так...». Сегодня готовится третье издание.
Недавно приятель приехал из Израиля. Рассказал, что в Тель-Авивском аэропорту в зоне «дьюти фри» продают книгу Островских «А українською кажуть так...». Получается, что в Израиле тоже учат украинский язык.
Галина Федотовна Островская — это явление в одесской журналистике. В советское время она была награждена орденом «Знак почета», почти небывалый случай для рядового труженика пера. Имеет 40 лет журналистского стажа. А в конце прошлого года была удостоена Знака лауреата общенационального конкурса «Українська мова — мова єднання».
Лариса Булло