|
|
   |
Анализ наследия Петра Сокальского (1832 — 1887) говорит о заветном его желании стать именно украинским национальным композитором. С учетом этого вывода музыкальная общественность считает, что необходимо немедленно восстанавливать историческую справедливость и сполна отдать должное этому удивительно разносторонне одаренному ученому, общественному деятелю, композитору, фольклористу, теоретику музыки, музыкальному критику, журналисту-беллетристу.
…Одно и то же воспоминание преследовало композитора Петра Сокальского всю его жизнь. Бабушка садится за рояль, ставит на пюпитр клавир «Кармен» или «Аиды» — в доме было много толстых нотных книг, за спинкой её стула появляется дед, профессиональный музыкант и дирижер и, приложив одну руку к сердцу, другую отведя в сторону, готовится запеть. Петя с нетерпением ждал того момента, когда домочадцы вдоволь напоются и за рояль сядет он сам. Звуки рояля стали камертоном поисков и открытий на его жизненном пути.
С детства Петр играл на многих музыкальных инструментах, в частности, на фортепиано, флейте, виолончели, участвовал в домашнем ансамбле, в оркестре молодых любителей музыки. С пяти лет предпринимал попытки заняться музыкальным сочинительством.
Судьба щедро наделила его жизненный путь зигзагами. Анализ биографии композитора поражает мощным, почти оркестровым звучанием всех его дел и начинаний, широким полем деятельности порой в совершенно несовместимых направлениях, да и творческая плодовитость была поистине беспримерной.
Сокальский, окончив курс в университете, работал над кандидатской диссертацией по химии, усердно посещал публичные лекции по естественным наукам и сельскому хозяйству при Харьковском университете, работал над диссертацией на соискание степени магистра химии. И разрывался между наукой и искусством, как тот же композитор Александр Бородин, известный своей оперой «Князь Игорь» и открытием фтористого бензоила, двумя вершинами его страстных увлечений.
Брат Сокальского Николай, физик-математик, стал публицистом, а другой, филолог Иван — экономистом. Подобное «шарахание» легко объяснимо — добротное образование, широкая эрудиция давали возможность людям той поры свободно менять жизненные ориентиры.
Музыка и химия — не единственные увлечения Петра Сокальского. Деятельный человек, он нашёл себя и в журналистике. В Одессе, где жили старшие братья и где поселился и Сокальский, он плодотворно сотрудничал с газетой «Одесский вестник», издаваемой братом Николаем, писал редакционные статьи и даже фельетоны. Петр Петрович публиковался часто, практически не допуская творческих пауз.
Со страниц «Одесского вестника» прозвучала идея создания в Одессе консерватории, витавшая многие годы в кругах городской интеллигенции и представителей искусства. Причем, не в виде призыва, а всесторонне обоснованная в статье «Об учреждении в Одессе консерватории музыки и пения» некоего С. Рогали, изложившего свой план получения средств для нужд музыкального вуза.
Взносы членов филармонического общества решали дело. Доход от концертов и благотворительных спектаклей театральных трупп, работающих в Одессе, мог бы существенно подкрепить идею. На голом месте, с нуля возникновение таких специфических вузов, как консерватории, категорически невозможно. Фундамент для высшей школы музыки и пения и заложил Петр Петрович Сокальский.
В журналистской работе ему пригодилось и блестящее владение европейскими языками, и умение разбираться в международной политике, что позволило новому сотруднику «Одесского вестника» возглавить ещё и иностранный отдел редакции.
Двери в большую науку для начинающего ученого в начале его жизни были распахнуты настежь. Служебная перспектива совершенно прозрачна — место адъюнкта по химии обеспечено, и ничто не помешает стать профессором Харьковского университета. Но, как это часто бывает в молодости, Сокальский страстно влюбляется в преподавательницу французского Аннет Мейер. Девушка с независимым характером и самостоятельным взглядом на жизнь стала властительницей его сердца и увезла Сокальского в столицу, зная, что он горит желанием отправиться в Петербург.
Увы! Места в столице Сокальскому не нашлось. И обстоятельства вынуждают его устроиться репетитором-гувернером к богатому помещику в Тверской губернии. С положительными отзывами, в должности секретаря генерального консульства и воспитателя детей его главы Сокальский отбывает в Америку, в Нью-Йорк, на родину кумира своего отрочества — великого Бенджамина Франклина, ставшего для юного Сокальского примером в составлении строгой программы самовоспитания.
Дипломатическая служба Петра Сокальского ознаменована началом кропотливой работы начинающего композитора над первой оперой «Мария» («Мазепа»). Выбор Петром Сокальским темы для своего музыкального детища свидетельствует о подлинном интересе к историческому прошлому украинского народа. Основу либретто, созданного самим композитором, составила поэма А. Пушкина «Полтава». Сокальский заканчивал свою «Марию» уже в Одессе.
Непреложный факт — дав сценическую жизнь персонажам гоголевской «Майской ночи», а позже Мазепе и Тарасу Бульбе, композитор Сокальский первым из современных ему музыкальных деятелей открыл дорогу украинской ментальности в оперное искусство и сыграл исключительную роль в становлении украинской оперы.
Второй факт — имя его не на слуху у широкой публики, и виной тому то, что Сокальский не до конца вписался в рамки идеологических положений империи. Случилось также и то, что часто постигает людей деятельных, но лишенных навыков самовозвеличивания. Создатель первых национальных историко-героических опер всегда умудрялся оставаться «за рамками». Действительно, Сокальский никогда не ставил признание собственных заслуг обществом целью своей многогранной деятельности.
На музыкальной ниве Петр Сокальский трудился самозабвенно, оставив после себя свыше сорока романсов на стихи украинских поэтов, кантат и фантазий, три полноценные по творческому наполнению оперы.
Сокальский создает свою оперу «Мария», по сути, первое украинское оперное действо, основанное на национальном сюжете, почти одновременно с «Запорожцем за Дунаем» Гулака-Артемовского. В момент окончания «Марии» на сцене Мариинского театра в Петербурге состоялась премьера «Запорожца за Дунаем».
Сокальскому так и не удалось завершить оркестровку своего первенца. Опера «Мария» не получила сценического воплощения, но хоровые эпизоды ее ценны тем, что стали прообразом массовых сцен, отображавших как великие исторические события, так и народные гуляния, захватывающие воображение зрителей своим искрометным весельем и размахом. Сокальский, понимая, что в этих массовках характер народа, доведет эту творческую находку до совершенства.
В более поздних оперных произведениях композитора украинский быт и песня предстанут перед публикой во всей красе. Козацкие сходы, свадьбы и сельские забавы молодежи, праздничные хоры — в операх композитора жизнь простых украинцев бьет неуемным ключом.
Корни неудач Петра Сокальского, а их никто и никогда не попытался проанализировать, уходят в эпоху, в которой довелось жить и творить композитору. Тот же, кто это сделает, уже с порога поймет и оценит его оптимистическую веру в либеральные реформы царя Александра Второго-Освободителя. Сокальский полагал, что новая «метла» будет мести по-новому, и вопрос о русификации национальных окраин окончательно снимут с повестки дня, а украинская опера выйдет на широкие театральные просторы империи.
Шедевром оперу Петра Сокальского «Майская ночь» сделал не только знаменитый сюжет Николая Гоголя, но и колоритные тексты Тараса Шевченко. Отдельные отрывки из «Майской ночи» исполнялись в столице, на концертах в Одессе. Однако полностью опера так и не была поставлена. Несомненно, на судьбу этого самобытного произведения повлиял циркуляр министра внутренних дел Петра Валуева. С подачи киевских «малороссов» он уверенно настрочил новому самодержцу, обдумывающему свою внутреннюю политику, обоснование запрета украинства. Новый правитель тут же повелел — издавать на украинском дозволено только произведения самого высокого стиля, но не для простолюдинов, а для высшего света. Никаких воскресных школ, азбук и букварей.
«Майскую ночь» передали на рассмотрение капельмейстеру Мариинского театра Константину Лядову. Понятное дело, что опера не смогла пройти через эту «компетентную инстанцию». Когда Сокальский протянул Лядову своё творение, тот, не написавший в своей жизни ни одной музыкальной картинки, брезгливо покосился на клавир: «Ладно, оставьте, вечером посмотрю».
Бывшие петербургские соученики по консерватории, где Петр Сокальский, оттачивая свои практические навыки музыкального сочинительства, был вольнослушателем, еще когда тот начал писать увертюру новой оперы, тактично намекали в своих письмах, что он рискует, и что малороссийский язык, как и литература, и музыкальные произведения на нем, несмотря на все ожидания, еще не вышли из-под опалы.
Сокальского ждало разочарование — сказочная «Майская ночь» так и не смогла преодолеть столичных украинофобских настроений среди чиновников. Кантата же «Пир Петра Великого» заслужила премию столичного музыкального общества.
В полную силу опера зазвучит только в Одессе, городе с многоликой по национальному составу публикой, привыкшей уважать традиции друг друга и понимающей, что разнообразие умственной и экономической жизни города берет свое начало в национальной многомерности. Но и в Одессе премьера оперы «Майская ночь» состоится не на большой сцене, а на одном из аматорских музыкальных вечеров силами местных и гастролирующих в городе музыкантов и артистов.
Подобная участь постигла и оперу Сокальского «Осада Дубно» или «Тарас Бульба». О постановке оперы в Петербурге хлопотал композитор Николай Бороздин, автор «Песни пахаря» знакомый со всеми выдающимися композиторами, объединенными любовью к творчеству поэта-прасола Алексея Кольцова. Оперу, по понятным причинам, не пропустила цензура. Композиторы Старицкий и Лысенко приложили немало усилий для того, чтобы «Осада Дубно» обрела сценическую жизнь. Тем не менее, и им, авторитетным в столице украинцам, так и не удалось дать ей ход.
«Тараса Бульбу» на оперной сцене с годами повторили в своих сочинениях более известные в музыкальном мире Петр Чайковский, Римский-Корсаков и тот же Виталий Лысенко.
В Одессе Сокальский стал не только ведущим музыкальным репортером, просветителем, общественным деятелем города и всего южного края, но и выдвинулся в официально признанные украинские композиторы.
Петр Сокальский оставил Одессе славное и значимое детище своих трудов и хлопот — консерваторию, грандиозный финал всей его неугомонной жизни. При создании этого высшего музыкального заведения в деятельном Сокальском говорил не просто организатор и просветитель. Из одесских двориков в летние вечера лились задушевные песни детей разных народов, и творческая душа Сокальского с первых дней одесской жизни тонко почувствовала особый колорит южного города, небывалую музыкальную одаренность его жителей.
Но только через три десятка лет столичные канцеляристы разрешили Одесской консерватории иметь подтвержденный статус, в сухой бюрократической манере сообщив местным властям: «...Одесса, как третий по населению город империи, будучи к тому же центром интеллектуальной жизни юга России, а также Крыма и Кавказа, при крайне выгодных климатических условиях, которые особенно способствуют успеху вокального преподавания, имеет все права на основание в ней высшего музыкального учебного заведения».
Как часто случается в жизни, требующей подтверждения идей конкретными усилиями, одесская консерватория не возникла в одно мгновение по взмаху дирижерской палочки. Во многом Петру Сокальскому в хлопотах о музыкальном вузе помогло одно из основных дел его жизни — образование в Одессе музыкальных классов. Сокальский стал не только основателем и директором школы, но и собственными усилиями создал Одесское музыкальное общество, при котором был организован любительский хор. И интересные лекции по истории музыки и педагогическая деятельность были бескорыстным даром полюбившемуся городу.
Жизнь Петра Сокальского напоминает бодрый «Славянский марш». Композитор покинул этот мир, что называется на бегу. Последняя строчка в его автобиографии могла бы звучать так: «В последний день марта 1887 года Пётр Петрович, в приподнятом настроении, исполненный предвкушением пасхального праздника, в пальто нараспашку и с тяжелым саквояжем, набитым подарками для своих четверых детей, примчался на извозчике к дому по улице Ямской и упал на пороге парадной бездыханным».
Юлий ШАРАБАРОВ