|
|
   |
ЭТОТ АДРЕС знает каждый одессит. «Садовая улица, с угла Преображенской и Дерибасовской» — так обозначен он в подписи под старинной гравюрой, где изображен дом Руссова, в котором вот уже 106 лет помещается старейшая в городе аптека — Гаевского. А до этого, в течение первых 20 лет, она имела другой адрес: ул. Тираспольская, 16. Правильнее было бы написать: аптека Гаевского и Поповского. Но частность сия известна немногим, о ней мы еще скажем.
В книге А. Дорошенко «Мой город» (лучшем, кстати, из того, что приходилось в последние годы читать об Одессе) есть строки: «В этом доме (Руссова — Б.К.), в правом его крыле, на первом этаже расположена знаменитая аптека Гаевского. Самая большая в городе, традиционно дежурящая в ночи. Как памятна она каждому из нас. Сколько раз, уже глубокой ночью, мы добирались сюда, думая о близких нам людях, в поиске лекарств и утешения хоть каким-нибудь делом, потому что ничем другим уже помочь не могли. Мы шли к ней, на ее горящие в ночи огни больших окон, к ее входным дверям, закрытым ночью, с бессонным окошком на выдаче. Тихо и хрипловато звучали голоса у этих входных дверей, заказывая и получая лекарства (звуками неведомого пароля звучали наши голоса, надежда и сочувствие сближали всех, пришедших так поздно ночью к этим дверям), и потом наши шаги пересекали Садовую и торопились домой по ночным улицам города, туда, где также всю ночь не спали близкие и горел огонек заботы и беспокойства».
Надо сказать, у одесситов «бренд» старейшей аптеки ассоциируется с именем Нели Калестру — ее заведующей, если по-старому, а по-новому — директор общества с ограниченной ответственностью, фактически — хозяйкой. Одной из популярных сейчас в Одессе бизнес-вумен. Город знает ее в лицо: более десяти лет Н. Калестру ведет с экрана местного TV программу «Новости аптеки Гаевского» — о лекарственных препаратах и средствах народной медицины. Фармацевт с высшим образованием и серьезным опытом работы в своей профессии, эта видная, красивая женщина обладает мощной харизмой лидера, к тому же она — редкий трудоголик. А как бы иначе девочка, рано оставшаяся без родителей, выжила в нелегкие годы, и как бы женщина, растившая дочь без мужа, не имевшая за спиной богатого и влиятельного «патрона», смогла стать хозяйкой аптеки Гаевского? О феномене Прекрасной Аптекарши я могу рассказать немало. Но сначала — о феномене ее аптеки.
Если вы не были в текущем веке в нашем городе, вы даже представить себе не сможете, сколько в нем аптек. Числом с ними могут сравниться разве что пункты обмена валют. Встаньте в любой точке Одессы и оглядитесь окрест — в поле зрения у вас непременно окажется и то, и другое. Случаются даже две аптеки в одном здании! Но Гаевского — по-прежнему одна такая, номер первый. Это вам не лавка, где торгуют лекарствами. Это высокие потолки и просторный холл, блеск прозрачного до незримости стекла в окнах, витринах и шкафах, а главное — 126 лет безупречной репутации. До революции в названии аптеки было два имени: Гаевского и Поповского, они ее вдвоем держали. И контрольно-аналитическая лаборатория этого их детища признавалась лучшей в России. Однако имя Александра Поповского в советское время почему-то исчезло с вывески — то ли случайно, то ли по несоответствию его звучания атеистической атмосфере эпохи.
Между прочим, фамилия Калестру у моей подруги — от бывшего мужа, отца ее дочери. В девичестве же она была... Поповской. Собирая материалы для аптечного музея, Неля и обнаружила, что имелся у Антона Гаевского партнер с такой же, как у нее, фамилией! Может, ее отец был из того же рода или тут случайное совпадение? Она, рано осиротевшая, ничего не знает о родителях. Зато о своей аптеке узнала немало, попросив однажды с экрана у одесситов старые сигнатурки, рецепты, флаконы, мензурки — у кого что сохранилось. Так попали к ней столетней давности упаковка байеровского аспирина, старинные французские ампулы, неясно с чем, карманная аптечка некоего провизора Шика и прочие раритеты. Одна семья передала несколько рецептов на имя Подороги — самый первый датирован 1911 годом. («Человек так любил лечиться — и надо же, тоже умер», — шутит моя аптекарша).
СЕГОДНЯ ЗДЕСЬ работают более 60 человек, кадры стабильны — при всей крутости своего характера, Неля Иосифовна людей увольнять не любит. У Екатерины Степановны Шлыковой, например, 51 год стажа в аптеке Гаевского, у Нины Ивановны Шеповских — более 40. В общем ассортименте ее аптеки насчитывается 7 тысяч наименований: патентованные лекарственные и гигиенические средства, предметы парамедицины, целебные чаи и пр. Что особенно ценят одесситы — здесь функционирует рецептурный отдел, в других аптеках города такой практики почти не осталось. Мне захотелось это увидеть, и Неля соглашается: «Ладно, ступай завтра одна, меня полдня не будет. И зайди в мой кабинет — что-то увидишь»...
Мне подали халат и пустили туда, где прежде я никогда не бывала. Только в окошко, из-за белого торса провизорши, принявшей у тебя рецепт, можно было увидеть краем глаза все эти штативы, пробирки и колбы, весочки разные, фарфоровые ступочки — какая девочка в моем детстве не мечтала заглянуть в этот сказочный мир? Сегодняшние девочки, думаю, едва ли о нем знают — лекарства продаются готовые, упакованные, с прилавка. А тут все, как было: отдельное окошко для рецептов и длинный рабочий стол, оснащенный всем, что нужно для экстемпорального — индивидуального — выполнения прописи врача. Она не только сохранила, а и расширила, сказала Неля, эту сторону своего дела.
Две женщины, Роза Владимировна и Софья Григорьевна работают здесь вместе уже 20 лет. Они не думали, говорят, что вернется эта практика — работа с рецептами. А она со временем набирает все больше популярности: 28 тысяч единиц экстемпоральной рецептуры проходит через их отдел за год! Почему так, ведь ассортимент готовых лекарственных средств столь широк? — спрашиваю. И тогда Роза Владимировна берет со стола рецепт и показывает: «Вот здесь врач указал десять компонентов, из которых мы должны приготовить больному-аллергику микстуру. Конкретный врач для конкретного больного подобрал такой состав. А что указано на упаковках привычных противоаллергенных средств? Два, ну, три компонента. И потом, готовые препараты дороже, чем приготовленные в аптеке.
Мне перечисляют, какие в отделе работают специалисты — провизоры и фармацевты, кто за что отвечает, как проверяется и хранится исходное сырье и лекарство перед выдачей, и что врач-консультант — их три, дежурят по сменам — постоянно к услугам каждого, кто вошел в аптеку. Да, я сейчас видела в зале женщину в белом халате, которая беседовала с посетителем.
...ЧТО ЖЕ У НЕЕ НА ПЕРВОМ МЕСТЕ: «бизнес» или «вумен»? Пожалуй, тут равновесие. Как, скажем, у Коко Шанель. Она красивая, стильная женщина, с хорошим вкусом. Вот, решила смолоду, что брюки ей не идут — и никогда их не наденет, даже на отдыхе. Хотя стройна, дай Бог каждой такую фигуру, да еще в ее годы. Ну, возраст у нас — тема особая. Ей предстоит в будущем году юбилей, который принято отмечать непременно, будь ты богач или бедняк. Другая бы до дня Икс помалкивала, а Неля уже года три это свое грядущее круглое число называет: вон сколько набежало! Наверное, есть особый шик в том, что она не скрывает возраст: каждый, его узнав, разевает от изумления рот — не может быть! Назвать его сейчас, чтобы читатель, глянув на фотографию Нели Иосифовны Калестру, тоже ахнул? Нет, не стану. Из женской солидарности, в которой она, скорее всего, не нуждается.
О Нелином особом бизнес-чутье, даже таланте, я кое-что знаю не понаслышке, при мне ведь начиналось ее вхождение в эту небезопасную сферу. Знаете, как мы познакомились? Это было года за три-четыре до моего отъезда. Позвонила женщина, представилась моей читательницей и назвала какую-то Свету или Лизу, не помню, которая дала ей мой домашний телефон. Я ответила, что это ошибка, Светы-Лизы в своих знакомых не припомню. Тут абонентка вдруг заявляет: «Если вы — человек без предрассудков, то придете ко мне сегодня вечером встретить старый Новый год!» — и называет адрес по ул. Карла Маркса (ныне Екатерининской), в центре города. От неожиданности я экстравагантное приглашение приняла. Но, придя по адресу, ничего экстравагантного там не нашла — замечательная одесская еда на столе, за столом интеллигентные, явно давно знакомые между собой одесские люди, слегка «ретро». И так славно мы посидели, такой теплый получился праздник.
С того дня с Нелей мы задружили. Ходили по выставкам, сидели на заседаниях только что учрежденного в городе женского клуба, ездили по выходным на Каролино-Бугаз, где у нее был курень на берегу лимана. Однажды она, только что купившая машину (это была букашка-«Ока»), позвала меня съездить в Хмельник: там отдыхает в санатории ее знакомая, мы побудем денек, а потом втроем вернемся в Одессу. О, моя новая подруга — отчаянная женщина, теперь я это знаю, а тогда у меня сработала смелость неведения, и я в ту авантюру встряла. Прикупив в дороге две канистры сомнительного, вероятно, с ослиной мочой, бензина (заправочные станции давно не заправляли), со сломанными какими-то жизненно важными для автомобиля органами мы добрались-таки до того Хмельника. В темноте, под собачий лай, разыскали местного Козлевича, согласно времени суток крепко поддатого, и умолили его выйти к нам с фонарем за любую бутылку. И услышали вопль протрезвевшего от изумления мастера: «Ну, бабы! Как же вы доехали?!».
Обратно двигались медленно, загружая оранжевую букашку дефицитом: картошкой, семечками, яблоками и прочим, что выставлялось на продажу перед хатами придорожных сел. Обошлось без приключений.
Я НАПОМНИЛА НЕЛЕ, как мы с ней «разведывали маркетинг». Незадолго до выезда на ПМЖ в «свой Израиль» я снесла в комиссионку старенькое платиновое колечко с камешком, и вырученных денег хватило на круиз по Дунаю, от Измаила до Вены (до сих пор горжусь таким толковым своим предприятием). Отправились с Нелей. Широко гуляли на отпущенную «Интуристом» валюту, не отказывая себе ни в кофе, ни в мороженом в судовом баре. А в Вене (может, в Будапеште) поступило от подруги коммерческое предложение: давай, говорит, сложимся по двадцать долларов и купим... такие бумажные подгузники (дивным словом «памперс» наш лексикон тогда еще не обогатился); она хочет посмотреть, как они пойдут в Одессе, стоит ли заказывать этот товар. Так и сделали. Обернулись с прибылью: за свои 20 я получила 26 долларов! Долго потом смеялись...
Мы обедаем в «Клара-бара», популярном ресторанчике в Городском саду. Мне надо ненавязчиво задать подруге-аптекарше пару вопросов. Начинаю издалека.
— Когда мы познакомились, ты, кажется, относительно недавно работала в Гаевского. А как ты туда попала из аптеки в жилмассиве Котовского?
— Да самым прямым путем! Обратилась к начальнику городского аптекоуправления и предложила себя на освободившееся место заведующей. Получила отказ. Но вскоре того начальника сменили, и я подступилась к новому с тем же предложением, добавив: «Вы будете мной гордиться!». Человек мне поверил. Представь, не так давно услышала, что да, гордится...
— Помнишь, я еще в Одессе жила, когда все помешались на чудо-препарате для похудения. К тебе подступались ходоки из Израиля, из Штатов, делали роскошные презентации, дамы обмирали от предвкушения такой доступной стройности фигуры, а ты всех посредников решительно отшивала. Не жалела потом — ведь люди сделали на том раскрученном товаре большие и быстрые деньги?
— Нет, не жалела. Я же профессиональный фармацевт, обязана брать под сомнение модные чудеса. И еще — у меня интуиция не слабо развита, она сразу дала команду...
— Чем ты объясняешь вот этот свой «светлый путь» до хозяйки главной для города аптеки, которая несколько лет уже удерживает позицию лучшей в Украине — за соблюдение традиций, безупречную репутацию в бизнесе и высокое качество услуг. Я в прессе об этом прочитала, ты ж не рассказала, не порадовала подругу.
— Ладно, радуйся: к 125-летнему юбилею аптеки, который в городе отпраздновали в прошлом году, научно-экспертный совет национальной имиджевой программы «Лидеры XXI века» дал мне самую высокую оценку — я получила «Золотого Ягуара».
— Ну, и как тебе все это... удалось?
— Сделать себя, что ли? Ну, считай, выпендриться хотела, доказать. Я же Стрелец...
— Считаешь, можно так написать?
— Считаешь, нет?
Белла КЕРДМАН.