|
|
   |
Вернёмся к началу пути певицы. Биешу успешно выступает на фестивалях в Кишинёве, Москве. С третьего курса становится солисткой «Флуераша», пользуется признанием слушателей. Ей предсказывали славу наследницы популярнейшей Тамары Чебан. Что же удержало девушку от соблазна пойти по, казалось бы, счастливому пути, открывавшемуся перед нею? Голос... Марии Каллас! Биешу услышала его по радио в общежитии. «Я слушала, как околдованная, и говорила себе: «Вот как надо петь!» Пение Каллас стало для меня образцом». И Биешу отдаёт все силы тому, чтобы стать оперной певицей. Из протокола Государственной экзаменационной комиссии: «Биешу — природная артистка. На редкость одарённая, заставляющая себя слушать. Очень красивый, ровный голос».
Её приглашают в Кишинёвскую оперу. И уже через непродолжительное время она дебютирует в ответственнейшей партии Тоски в одноименной опере Пуччини (обычно певицы идут к этой вершине вокального искусства годами... К слову, и Мария Каллас дебютировала в сложной партии Сантуццы в «Сельской чести» Масканьи). Был успех, но партию Тоски Мария Биешу будет совершенствовать десятилетиями... Мне доведётся слушать её в «Тоске» в Киеве, в гастрольном спектакле. Певица была в зените таланта. Творческая зрелость органично сочеталась с сердечной взволнованностью, высокой простотой и обаянием...
За Тоской последовали Татьяна, Кума («Чародейка»), Земфира, Лиза, Чио-Чио-сан, Дездемона, Леонора, Недда, Норма, Турандот...В 1964 году Мария поёт Татьяну в спектакле Большого театра. Это была высокая честь и ответственный экзамен. В дальнейшем ей не раз доведётся участвовать в спектаклях первой оперной сцены тогда большой страны, но природный ум охранит от поступления в труппу, где было бы очень трудно выживать, долго ожидая новых партий-ролей и даже просто очередных спектаклей, не говоря уже о гастролях. Вспомним хотя бы премьершу Большого театра тех лет Галину Вишневскую с её не только талантом, но и волей, характером.
В следующем году у Марии состоится первый сольный концерт, начнётся стажировка в Ла Скала. Она училась не только в классах, но и на спектаклях с участием мировых «звёзд», на концертах выдающихся музыкантов. Так, «Реквием» Верди Мария слушала под управлением Герберта Караяна. Мне это вспомнится, когда Биешу вместе с выдающейся коллегой и другом Ириной Архиповой примет участие в исполнении этого великого произведения на сцене Одесского оперного театра в дни неждановского фестиваля (к сожалению, так и не ставшего регулярным, хотя систематические шаляпинские и собиновские — и даже в нескольких городах — стали нормой культурной жизни).
Во время миланской стажировки Биешу примет участие в конкурсе имени Чайковского в Москве. Увы, ей присудят лишь третью премию. Газеты будут объяснять это потёкшей тушью: слёзы не позволили Марии видеть дирижёра. Может быть, это так и было. Но пройдут годы, и подобное случится с одесской певицей Марией Гулегиной, которая ныне успешно поёт практически на всех крупнейших сценах мира, включая Ла Скала (здесь она даже открывает сезоны, а это особая честь). Когда Гулегину спросили, не обидно ли было получать третью премию, она ответила: «А вы помните тех, кто получил первые и вторые?» Певица права: мы помним Биешу и Гулегину — лауреатов третьей премии, забыв многих «победителей». Позднее появилась целая серия публикаций о необъективности работы жюри конкурса имени Чайковского и информация о том, что он признан... коррумпированным.
Впрочем, Марию могли бы утешить отзывы некоторых авторитетных музыкантов. Ирина Архипова: «Необыкновенно женственный и тёплый голос, самый красивый среди участниц».
Канадский бас-баритон Джордж Лондон: «Глубоко тронул меня красивый и тёплый, ровный во всех регистрах голос Марии Биешу. Певица покоряет душевной открытостью, эмоциональностью и темпераментом, которые полностью подчиняются её воле... Голос мирового класса».
Через год Марию ожидал триумф в Японии. В Токио проводился международный конкурс памяти Миуры Томаки (эта выдающаяся певица, исполнившая на разных сценах мира партию Чио-Чио-сан около двух тысяч раз, в своё время удостоилась одобрения самого автора оперы). В конкурсе приняли участие певицы из 24 стран. На третьем туре Мария пела в кимоно самой Миуры Томаки. Биешу были присуждены Золотой кубок и титул «Лучшая Чио-Чио-сан мира». Член жюри Хильде Конечны сказала Марии: «65 раз в эти дни я слушала арию Чио-Чио-сан, а в 66-й, когда Вы пели, заплакала, потому что пел не только Ваш чарующий голос — пело Ваше сердце».
В 1973 году Мария была членом жюри Третьего конкурса в Токио. Здесь ей посчастливилось познакомиться с великой Каллас, которая вместе со своим партнёром по сцене, знаменитым тенором Джузеппе ди Стефано, работала в том же жюри.
Успех в Японии открывает Биешу дорогу на сцены многих театров. Её высшим гастрольным взлётом, по-видимому, стало участие в «Паяцах» на сцене легендарного театра Метрополитен-опера. Из рецензии, опубликованной в «Нью-Йорк таймс»: «Сопрано из Молдавии — очень милая и обаятельная актриса. У неё очень красивый, ровный и плавно идущий в верхний регистр голос. Такой голос нужен и полезен в нашей труппе». И Мария получает приглашение исполнить десять(!) партий на сцене Мет, как называют этот театр любители оперного искусства. Она должна была петь Аиду, Тоску, Чио-Чио-сан, Дездемону, Лизу и другие партии.
Её не выпустили. В одной из книг, посвящённых Биешу, это объяснят так: «Однако у Биешу были свои интересные планы. Среди них работа над партиями Земфиры, Кумы, а также Тоски для участия в спектакле Большого театра. Ожидала певицу и работа над программой, посвящённой 50-летию советского государства, множество поездок по городам страны». Внешне всё вроде бы прилично, в духе официоза того времени, а по сути — стыдная ложь: Земфира, концерт в честь даты, гастроли внутри страны, с одной стороны, и — Мет, с другой. Как говорится, комментарии излишни. Кстати, по иронии судьбы, вместо Биешу в Нью-Йорк отправили другую певицу, которая позднее громко сетовала на её притеснения в бывшем СССР. Гастроли у Биешу, конечно, будут — в тогда Восточной Германии, Болгарии, Чехословакии, Венгрии, Румынии, Финляндии, но не в Мет. Кто знает, как сложилась бы судьба, доведись Марии тогда петь в Нью-Йорке. Наверное, открылись бы для неё Гранд опера, Ковент-Гарден, Ла Скала...И по праву таланта к ней пришла бы мировая слава.
Конечно, она знала признание — В. Барсова. И. Козловский, И. Яунзем, А. Архипова, Э. Хайкин, В. Левко высоко ценили её дарование. Валентина Левко, например, писала:»Прекрасный голос, фанатическое трудолюбие. Умная вокалистка, поёт свободно и красиво, много искренности отзывчивой души. Самобытный, богато одарённый, скромный и обаятельный человек, который не только хочет, но и умеет нести радость людям».
Монреальская газета о Биешу: «С Тебальди её роднит мягкий тембр, музыкальность, ровность вокального звучания, тонкое искусство фразировки. От Каллас она унаследовала страстность выражения и филигранную колоратурную технику». Конечно, такими оценками можно и должно гордиться.
Знала Биешу и официальное признание. Уже через два года после дебюта она — заслуженная артистка республики, на восьмом году работы — народная артистка СССР (С. Лемешев получил это звание в 49 лет, М. Максакова после 70, а В. Давыдова, Н. Шпиллер, Е. Шумская, В. Фирсова, Г. Олейниченко, В. Левко и многие другие замечательные вокалисты вообще не были его удостоены). Биешу присуждены Государственные премии Молдавии и СССР, Ленинская премия. Ей посвящали свои произведения композиторы, поэты, художники. Десятки, если не сотни восторженных статей, книги, альбомы... Всё это приятно, но всё же, всё же, всё же... Если быть честным до конца, все эти произведения на уровне более низком, чем «оригинал». Подобные работы едва ли приносили пользу и даже удовлетворяли естественное самолюбие: они стереотипны, за словами не видна личность. Жизнь предстаёт приукрашенной, отлакированной, беспроблемной и такой далёкой от реальности. Можно преклоняться перед Талантом, но нельзя стоять перед ним на коленях. Позиция неплодотворная и унизительная.
Биешу сделала в искусстве многое, но могла бы сделать больше. Она оказалась недовостребованной. Ей не посчастливилось встретить своего Висконти или Дзеффирелли, Серафина или Претра. Её творчество не зафиксировано в должной полноте как в грамзаписи, так и в видеозаписи. Она не получила в мире той известности, на которую имела творческое право. Система открыла Биешу дорогу, чтобы сделать символом своего процветания, но закрыла широкий путь, вольно или невольно воспрепятствовав полноправному, достойному вхождению в мировое оперное искусство. Она ушла с оперной сцены, но не могда уйти из Музыки.
...Люди придумали границы. Недобрые псевдопатриоты усложняют общение, чиня препятствия для передвижения из одной страны в другую. Профессор Одесской консерватории Алиса Джамагорцян рассказала, что адрес одесских музыкантов, который она везла в Кишинёв на чествование Марии Лукьяновны, магически помогал преодолевать препоны границ. Само имя Биешу способствовало единению людей. Так же, как и её Искусство.
Валентин Максименко